Чироев молчал. Он не собирался впускать на свою базу посторонних. Любой элементарно осведомленный человек без труда мгновенно бы определил, что в данном месте от национального тюркского общества осталось только одно название. Недвусмысленно выглядели тир для стендовой стрельбы, макеты взрывных устройств, полоса препятствий. Сюда никогда не допускали посторонних. Даже привозимые продукты и все необходимое оборудование разгружали обычно за внешней стеной. Лишние глаза террористам были совершенно не нужны. Тем более с натовской военной базы, где хозяйничали американцы...
Чироев подозрительно посмотрел на аль-Бируни. Уж не его ли это козни? Чироев помнил, как его предупреждал Зелимханов, влиятельный чеченец из Иордании: «Работай с аль-Бируни, у него много ценных связей среди богатых спонсоров джихада. Но никогда ему не доверяй. Нам неизвестно, кто им руководит. Люди Большого Шайтана есть везде. Может быть, он регулярно отчитывается перед американцами? У них ведь свои цели на Кавказе. Тебя могут тайно использовать как орудие для проведения политики США. Будь осторожен». Вдруг штатовцы решили в открытую взять под свой контроль его отряд? Или вообще прикрыть базу, посчитав ее очень опасной?
– Чего тебе бояться? – Аль-Бируни внимательно посмотрел на Чироева. – Поговорим с ними, покажем документы. Вряд ли они тут надолго задержатся. Решайся!
– Хорошо, – наконец произнес чеченец. – Пусть заходят. Только учти, Мухаммед! Если с моей группой что-нибудь случится, перед эмирами ты будешь отвечать лично. Шамиль, открывай ворота!
Через минуту на асфальтированной площадке перед входом на территорию базы Чироева появились пять вооруженных людей. Одетые в камуфлированные костюмы американского спецназа, вооруженные до зубов по последнему слову современной техники, они выглядели грозно.
Вперед выступил смуглый высокий военный и заговорил по-турецки, обращаясь к Чироеву, в котором, видимо, сразу признал главного:
– Мы представляем второе отделение взвода специального назначения, который охраняет военную базу Карабаши. Прошлым вечером на базу было совершено вооруженное нападение террористической группы. Группа уничтожена. Но какая-то ее часть скрывается в окрестностях. Наша задача – найти ее в кратчайшие сроки. Мы обязаны осмотреть и вашу территорию. Таков приказ командования.
– А мы представляем тюркское национальное общество «Туран», – произнес Чироев на довольно сносном английском. Он гордо выпрямился, с некоторым оттенком презрения глядя прямо в глаза военного. – Занимаемся национальными видами спорта, изучаем культурное наследие. И должны предупредить, что выполнить ваше требование можем только в присутствии турецких властей. Вы, кстати сказать, нарушили границы охраняемого частного владения. Оно принадлежит господину Ильханову. Вы, как я понимаю, из Соединенных Штатов. Значит, лучше нас должны знать, что вторгаться в пределы частной территории – преступление. Здесь, в Турции, свои дома охраняют не хуже, чем за океаном.
– У вас есть оружие? – с американским прононсом спросила женщина, одетая так же, как и все другие бойцы, в спецодежду спецназа. Она сделала несколько шагов в сторону чеченца, нацелив на него ствол коротконосого автомата. – Если есть, требуем его предъявить добровольно. Это упростит нашу работу. И лишит вас ненужных неприятностей.
Именно вид этой женщины окончательно убедил Чироева и аль-Бируни, что перед ними отряд натовского спецназа с военной базы Карабаши. Аль-Бируни, много общавшийся с представителями США, обратил внимание на ясность и четкость английского произношения и американский акцент женщины. А Чироев вспомнил, что штатовцы, знаменитые своим феминизмом, часто включают в состав своих боевых групп женщин. Впрочем, это ничего не меняло. Посторонних на территорию особняка допускать сейчас было нельзя ни в коем случае. Надо по крайней мере отправить в Трабзон большую часть боевиков-арабов и спрятать компрометирующие вещи – оружие, взрывчатку, спецтехнику. Необходимо выиграть хотя бы час...
– Повторяю еще раз, – Чироев тоже выдвинулся на несколько шагов вперед, – мы можем выполнить ваше требование только в присутствии представителей местных властей. В частности, в присутствии начальника полиции города Трабзона.
