Разрушение замков (сировари) и отчеты о земельном налоге (сасидаси)
Исследователи неоднократно высказывали мнение, что с расширением границ своих владений Нобунага совершенствовал свою земельную политику. Фудзики и Элисон утверждают, что сразу же после завоевания осенью 1580 года Исияма Хонгандзи Нобунага провел ряд новых и дальновидных мер, особенно в провинции Ямато. Этими мерами были разрушение замков (сировари) и требование отчетов о налоге на землю (сасидаси) от землевладельцев, как крупных, так и мелких. Важность этих мероприятий, по мнению Фудзики и Элисона, невозможно переоценить: «То, что началось в провинции Ямато с разрушения замков, достигло высшей точки в проведении землемерных работ по всей провинции и закончилось казнью крупных провинциальных землевладельцев, было спектаклем, примечательным не только своими масштабами. То, что мы видим здесь, стало прелюдией к уничтожению традиционной базы землевладения и предвестником гибели сложившейся в эпоху Сэнгоку хозяйственной модели»[484].
Мацуо Ёситака, сам того не желая, поддерживает в своем исследовании точку зрения Фудзики и Элисона. Он также полагает, что в землемерных работах и разрушении замков в провинции Ямато в 1580 году можно видеть отражение нового административного курса, который Нобунага начал проводить после падения Исияма Хонгандзи. Уничтожение замков было не просто случайной послевоенной «зачисткой», которые и прежде случались в Ямато. В 1580 году целью Нобунага стали замки — резиденции местных землевладельцев. Эти замки, идзё, представляли собой настоящие крепости, окруженные рвами. В 1570-х годах в провинции Ямато было несколько десятков подобных замков. Разрушая военную и административную базу местных даймё, Нобунага стремился выжить хозяев с их земель. Функции, прежде выполнявшиеся рядом теперь уже разрушенных крепостей, сконцентрировались в одном-единственном сохраненном замке Корияма, который и стал административным центром провинции нового типа. Далее, Мацуо предположил, что причину организации землемерных работ в Яма- то следует искать в переоформлении взаимоотношений между режимом Нобунага и местными землевладельцами. Нобунага приказал предоставить отчеты о земельных налогах храмам, святилищам, владельцам хозяйств и, в особенности, местным землевладельцам, чтобы получить достоверную информацию об их доходах. Нобунага, говорит Мацуо, нуждался в этих сведениях и использовал их, чтобы возложить на местных землевладельцев стандартные военные повинности[485].
На другом полюсе — красноречивая оценка земельной политики Нобунага, данная Вакита Осаму. Он считает общий экономический рост в стране одной из важнейших движущих сил всего периода Сэнгоку, когда набравшие силу даймё, подобные Ода из Овари, стали вести вооруженную борьбу за расширение владений и власть. Осваивались новые земли, внедрялись новые технологии сельскохозяйственного производства, позволившие собирать урожай два раза в год, а благодаря быстрому росту товарооборота местные деревенские рынки превращались в крупные торговые центры. Вакита утверждает, что главной целью гражданской администрации и даймё эпохи Сэнгоку, и, в частности, «Нобунага как восходящего гегемона государственного масштаба, было установить постоянный контроль над производительными силами деревни». Даймё нуждались в информации, чтобы утвердить свою власть в провинциях и оптимизировать использование рабочей силы. Для них это было особенно важно потому, что сельские общины традиционно стремились к автономии.
Приказав провинциальным землевладельцам предоставить своим агентам «отчеты о земельном налоге», Нобунага собрал информацию об их земельных владениях. Работа, проведенная им в провинции Ямато в 1580 году, — единственная, о которой до нас дошли более-менее подробные сведения. В ноябре этого года все землевладельцы провинции — храмы, святилища и даймё — были вынуждены представить клятвы, в которых указывались размеры их владений, сведения по налогам и имена землепашцев. После того, как агенты Нобунага собрали и утвердили эти документы, Нобунага предоставил земли «в удел» их владельцам. Нобунага провозгласил свое верховное право на все земли, которые находятся на охваченных подсчетом территория; по словам Вакита, «кадастровые реестры и отчеты о земельном налоге составили ту документальную базу, которая стала основой власти Ода Нобунага в провинции»
