– Почему почти готовый?
Онор оглянулась на свой рисунок.
– Потому что он все никак не получается у меня полным и до конца реалистичным. Скорее, некое общее представление. – Нахмурившись, она призналась:
– И вообще мне кажется, я допустила ошибку. Да, ничего не выходит…
– Что вы имеете в виду?
Не ответив, она запустила руку в карман куртки и вынула оттуда кусок янтаря, который засверкал под лучами солнца на ее ладони всеми цветами радуги.
Джейк тихо присвистнул. Только сейчас он понял истинную цену и красоту этого образца. Он был почти прозрачен, если не считать легкой дымки, состоявшей из застывших микроскопических пузырьков. С одной стороны он был отполирован, с другой – обрезан и отливал золотом. Горел на свету.
– Пылающий камень, – проговорил Джейк.
– Что?
– В этом основное достоинство янтаря. Его называют пылающим камнем. Можно? – Он протянул руку. – Тогда я толком и не разглядел его.
– Конечно, но вы не найдете в нем несчастных мушек и жучков.
Джейк промолчал и только поднял янтарь на руке, подставив его лучам заходящего солнца.
У Онор вдруг перехватило дыхание и появилось ощущение, что она только сейчас впервые увидела образец. Сияние его удивительно гармонировало с коротко остриженными волосами Джейка и его бородкой, а застывшие пузырьки с глазами. В ту минуту янтарь показался ей олицетворением человеческой души, открывшейся на всю глубину.
– Не шевелитесь! – вскричала она. Джейк замер на месте. Онор открыла новый лист и стала торопливо рисовать, бросая быстрые взгляды на янтарь, лежавший у Джейка на ладони. Тень от него падала ему на руку.
Вдруг он заметил боковым зрением, как дернулся один из поплавков.
– Онор, там…
– Подождите! Я никогда раньше не видела его таким красивым.
Поплавок заерзал по воде из стороны в сторону.
– Онор…
Она только замотала головой, не отрываясь от альбома.
Леска натянулась, и поплавок сильно повело.
– Черт! – буркнул Джейк. – Похоже, на ужин нам сегодня придется ограничиться пиццей.
– Стойте, стойте! Ага, вот! Почти готово! – Она подняла голову. – Что вы сказали? Пицца? Фи! Я предпочла бы семгу, а вы?
– Я тоже.
Наклонившись, он быстро сунул кусок янтаря в карман и, ухватившись за конец удочки, сделал ловкую подсечку. Резкий рывок сказал ему о том, что рыбина прочно села на крючок.
– Вам и карты в руки, – сказал он вдруг, передал удочку Онор и забрал у нее альбом. – Тяните наш ужин, а я постою у руля.
– Но я не умею!.. Я… – Удочка бешено «заходила» в ее руках и стала рваться. – Боже! Джейк, вы действительно кого-то поймали!
– Еще бы, тяните.
На дворе уже совсем стемнело, когда Джейк запер катер и отправился в свою хижину, чтобы прослушать записанные на автоответчике сообщения. Из «Имерджинг рисорсис» не было ничего нового, зато звонила Эллен и выражала неудовольствие по поводу того, что им сегодня пришлось изрядно погоняться за «Завтра».
– Ничего, ничего, – усмехнулся Джейк. – Если не хватает сил держаться в волчьей стае, сиди в собачьей будке.
Захватив бутылку вина, он отправился к Онор. На повороте к ее подъездной аллее в глаза ему бросилась припаркованная к обочине незнакомая машина. Полиция.
Онор вышла на крыльцо, едва заслышав, как около дома остановился его грузовичок.
– Все в порядке? – спросил Джейк, вылезая.
– Во всяком случае, все готово.
Джейк сделал удивленное лицо.
– К чему?
– К ужину, к чему же еще? Я умираю с голоду?
Джейк тоже умирал с голоду, но этот голод имел к семге лишь косвенное отношение. Ему хотелось слопать Онор Донован. Обнаженную. В постели.
Усмехнувшись, он захватил бутылку «шардоне» и направился к жаровне, установленной на треноге во дворе.
Через пару минут семга уже была разложена на шашлычной решетке, а Онор восторженно заглядывала Джейку через плечо.
– Ну вот, действительно нельзя сказать, что мы зря потеряли день, – сказала она, глотая слюнки. – Сочувствую, что вам самому ничего не удалось поймать.
Джейк улыбнулся, вспомнив тот детский неистовый восторг, который испытала Онор, вытащив на палубу «Завтра» пойманную рыбу. Она вся светилась, как рождественская елка. Давно он так не веселился, и вообще давненько ему не было так хорошо на душе.
