– Может быть, лучше мне спать на катере? – неуверенно предложила она.
Джейк понял, что ее отнюдь не прельщает эта идея.
– Зачем драматизировать? – сказал он. – Я против воды ничего не имею, а вы ее терпеть не можете.
Онор состроила гримасу, но оспаривать утверждение не стала.
– Вас это действительно не затруднит?
– Нисколько. Пока я схожу домой за шмотками, вы, пожалуйста, верните в распределитель роторный колпачок. Я переезжаю сегодня же.
– А если ночью на катер полезет грабитель?
– Я подниму крик.
Онор фыркнула.
– Зря смеетесь, это помогает. Или вы предпочитаете носить в сумочке газовый баллончик и пистолет?
– Пистолет – нет, а о газовом баллончике одно время подумывала. Но, правда, этим все и закончилось.
– А кричать-то хоть умеете?
– Девять баллов по шкале Рихтера. Фейт орет громче, но и я не жалуюсь. Арчер говорит, что от моего крика у людей лопаются барабанные перепонки в радиусе пятидесяти ярдов.
Джейк улыбнулся.
– Вас всерьез тревожат эти загадочные звонки?
– Всерьез. Но я почувствую себя несколько спокойнее, если буду знать, что на мой возможный призыв о помощи есть кому отозваться, – призналась она. – Если вдруг придется от кого-нибудь спасаться.
– Значит, вы совершенно не волнуетесь, что вам, возможно, придется спасаться от меня?
– Если бы волновалась, не наняла бы вас.
– Мои глаза не похожи на змеиные?
Онор чокнулась с ним.
– Никогда не видела змеи с серыми глазами. На ваше счастье.
«Это точно, – подумал Джейк. – Тут мне повезло, ничего не скажешь».
Онор была умна, но, увы, ей недоставало звериного чутья. И она не была похожа на человека, который уже однажды обжегся, доверившись тому, кому не следовало доверяться.
– Выпьем за удачу, – сказал он, поднимая стакан. Она ему очень потребуется, если он планирует выйти из этой заварухи целым и невредимым. И между прочим, Онор удача тоже не помешает. Вне зависимости от того, подозревает она об этом или нет.
За окнами было еще темно, когда в спальне включилось сигнальное устройство, вмонтированное в будильник. Поначалу звук был тихим и мелодичным, но он постепенно нарастал и под конец перерос в душераздирающую какофонию. Такое бывает порой, когда у кошек начинается брачный период. Завод был рассчитан на пятнадцать минут. Первые четырнадцать с половиной Онор крепко спала. И просыпаться ей совершенно не хотелось.
Она со стоном зарылась головой в подушку и натянула повыше одеяло. Но ужасный звук неумолимо продолжал ввинчиваться в мозг. Игнорировать его не было никакой возможности. Онор в очередной раз прокляла изобретательность Кайла и его техническую смекалку, благодаря которой ему удалось каким-то образом впихнуть эту дьявольскую сигнализацию в корпус обычного будильника, работающего на батарейках.
– Ну хорошо, хорошо, встаю!!!
Однако проклятый будильник, стоявший в противоположном конце комнаты, продолжал надрываться до тех пор, пока она не поднялась с постели и не выключила его.
– По крайней мере приятно сознавать, что Кайл не алкоголик, – проговорила она вслух, протирая заспанные глаза. – Человек, хорошо знакомый с состоянием утреннего похмелья, никогда не сотворит ничего подобного.
В следующее мгновение в дверь дома раздался громкий стук.
– Онор! Все в порядке?
Она еще плохо знала Джейка, но зато хорошо помнила своих братьев и поняла, что, если сейчас не открыть, он выломает дверь. Бросившись в прихожую, она торопливо отодвинула засов и повернула ручку.
Джейк стоял на крыльце, освещенный лампочкой, опираясь рукой о притолоку и, кажется, что-то зажимая в кулаке. Другая рука его была отведена в замахе, и не откройся сейчас дверь, он треснул бы по ней вторично.
– Господи, еще не рассвело! – крикнула она. – Какого черта вы ломитесь в мою дверь?
– С вами все в порядке?
– Это я скажу после того, как проснусь. Итак, зачем вы здесь? Что-то случилось или у вас просто есть дурная привычка поднимать людей с постели ни свет ни заря?
Джейк оперся о притолоку.
– Что стряслось? – спросил он.
Голос его послышался словно издалека. Онор еще не окончательно стряхнула с себя сладкую пелену сна, но в следующее мгновение, приглядевшись к утреннему гостю, она таки проснулась. Одна щека Джейка была вся в креме для бритья, на волосатой широкой груди на черном шелковом шнурке болтался янтарный медальон, а ниже… ниже были синие шорты-трусы, скрывавшие непроизвольную утреннюю эрекцию.
