Джейк не притронулся к ней, но стал лихорадочно анализировать ситуацию и просчитывать все возможные последствия. Да, день сегодня явно не заладился.
– Тебе надо попрактиковаться в английском, – сказал он своему пленнику. – Ты не принес мне шкатулку, а подбросил. Это разные глаголы и разные вещи. Но не беспокойся, несколько лет в американской тюрьме, думаю, сотворят с тобой чудо. Ты станешь большим знатоком и тонким ценителем моего родного языка.
Русскому эта идея явно не понравилась, впрочем, Джейку было плевать. Он связал его крепкими морскими узлами – из разряда тех, которые лишь затягиваются туже, если человек начинает дергаться, – и повалил на пол.
Добравшись до телефонного аппарата, он позвонил Онор. Та сняла трубку после первого же гудка.
– У вас там все в порядке? – быстро спросил Джейк.
– В общем, да, но кончились салфетки.
– Предложи ей туалетную бумагу.
– Какой ты великодушный!
– Наконец-то ты это признала. Мне нужен еще час. Если по его истечений меня не будет, позвони…
– Эллен Лазарус, – договорила за него Онор и вдруг неожиданно для самой себя спросила:
– А у тебя как?
– Все о'кей. Просто надо довершить одно начатое дело. Увидимся через час.
Джейк повесил трубку и тут же позвонил в «Пьяный бочонок». Как он и предполагал, Резников еще не ушел и наслаждался фирменной морской похлебкой с пивом, когда бармен позвал его к телефону.
– Пит, это Джейк.
– Мэллори? – удивленно и одновременно обрадованно отозвался Резников. – Честно говоря, не рассчитывал, что ты передумаешь так скоро. Или, может быть, тебе раньше мешало присутствие симпатичной мисс Донован?
– Слушай меня внимательно. То, что я собираюсь сказать, очень важно.
– Да?
– Я возвращаю твой подарок, – четко выговаривая слова, сказал Джейк. – И если мне еще хоть раз подбросят ворованный музейный янтарь, я лично сожгу его для просушки своих носков. А потом надену их и пойду искать тебя.
С этими словами Джейк повесил трубку, сунул шкатулку связанному русскому в руки и оттащил его под дождем к тому месту у рекламного щита какой-то риэлтерской фирмы, где у того была «забита стрелка» с сообщником.
После ухода Мэрью Онор занялась приготовлением рыбного салата. Как раз за этим делом ее и застал стук в дверь.
– Входи, Джейк. Открыто, – крикнула Онор и тут же вспомнила, что это на самом деле не так. Когда уходила Мэрью, она машинально задвинула засов. Быть чьей-то мишенью не только страшновато, но еще и чертовски неудобно. – Иду! – громко сказала она, вытирая руки о джинсы и выходя с кухни.
Минуя гостиную, она вдруг замерла, увидев в окно чужую машину, припаркованную перед крыльцом.
– Кто там? – спросила она через дверь.
– Эллен Лазарус и спецагент Мазер. Нам хотелось бы поговорить с вами.
– Спецагент? На кого вы работаете, мистер?
– На правительство Соединенных Штатов, – раздался мужской голос.
Печальные откровения Мэрью здорово испортили Онор настроение, и в первую минуту она решила не открывать, – пусть мокнут под дождем, она их не звала, – но передумала. В конце концов Джейк поставил Эллен на третье место после себя и Арчера, сказав, что на нее в случае чего можно рассчитывать.
– Нечего злить моих доброжелателей, – пробормотала Онор и прибавила:
– Как бы мне этого ни хотелось.
Она отодвинула засов и распахнула дверь. Эллен и Мазер переступили порог и остановились на циновке, которую Кайл постелил в прихожей специально для таких «мокрых» случаев, которые были нередки здесь, на северо-западном побережье. Под незастегнутыми непромокаемыми плащами на обоих агентах были официальные костюмы: на Мазере синий, на Эллен красный с синей отделкой. Никакие документы они предъявлять, похоже, не собирались.
– С моей стороны, наверное, было бы наглостью требовать от вас удостоверения личности, учитывая то, что мы с вами по одну сторону баррикад, – проговорила Онор, оглядывая их. – Но против визиток возражать бы не стала. Я их, видите ли, коллекционирую.
Эллен раскрыла сумочку, – настолько большую, что в ней запросто поместился бы кот, – а Мазер полез в нагрудный карман своего костюма. Оба протянули Онор свои визитки.
