– Ты не похож на охотника.
– Я не охотник, – Хога тревожила оружейница, было что-то… как тень за ее спиной… как тьма за золотом ее глаз…
– С кем же ты тогда собрался драться? С мертвецами с соседнего кладбища?
Хог сжал кулаки.
– Не твое дело, мне нужна мерья!
– Купи себе серебряный кинжал или вырежи осиновый кол…
Хог стукнул кулаком по прилавку, прервав речь оружейницы.
– Мне нужна мерья!
Кинжал в руке женщины вытянулся, превращаясь в длинный туманный меч, глаза ее полыхнули, как у дикой кошки.
– Я не продам тебе ничего, самоубийца.
Из лавки Хог ушел злой и ни с чем. Больше в городке ни одной лавочки, торгующей магическим оружием, не было.
Немного поразмыслив, Хог решил наведаться на ярмарку, в надежде, что там окажется какой-нибудь заезжий колдун, у которого можно поразжиться мерьей или еще каким зельем.
Чутье северянина не обмануло, чародеев было целых трое.
Но один из них оказался простым шарлатаном-фокусником. Другой – маленький сморщенный старик, на плече которого сидел хорек, – вообще отказался иметь с Хогом дело.
Северянин почти отчаялся, но в третьей лавке его ждала удача.
Маг оказался плотным темноволосым мужчиной с приятным мягким лицом. Он выслушал просьбу Хога, посетовал на жадность других, а после предложил смазать оружие Хога мерьей, отказавшись продать ее северянину, ссылаясь на то, что у него осталось совсем чуть-чуть.
Маг достал из шкатулки маленькую золотую баночку, отвинтил крышку и нанес на лезвие протянутой Хогом секиры вязкую массу красноватого цвета, потом тщательно растер ее. По лавке разнесся удушливый запах каких-то трав. Хог про себя удивился, но ничего не сказал: мерья, которую делал его дед, была прозрачной с нежным голубоватым блеском и пахла свежестью, как пахнет воздух после грозы.
Возвращался в гостиницу Хог уже под вечер. Темнеть начинало все раньше и раньше. На улице была уже настоящая ночь. Ветра не было, но ночной морозец цеплялся за нос. Далекие звезды холодно пялились с чистого неба.
Хлопанье крыльев заставило Хога замереть с секирой в руке. Какая-то крупная птица пролетела между домами, Хог заметил только смазанный силуэт.
Ведь вороны не летают ночью! Если, конечно, они не демоны.
Рукоять секиры стала скользкой в мокрых от пота руках. Но появление птицы он все же успел заметить. Лезвие, смазанное смертельной мерьей, двинулось наперерез крылатому. Птица с клекотом увернулась и вцепилась Хогу когтями в руку. Полыхнули золотом глаза. Загнутый клюв сильно ущипнул его за плечо. Ястреб был зол.
Хог никогда не видел ястреба с глазами как у совы. Но это был не ворон! Ястреб расправил серые крылья и сердито заклекотал, ругая Хога. Было в его клекоте что-то знакомое. К лапе птицы был примотан какой-то сверток. Хог развязал шнурок и снял мешочек. Ястреб тут же снялся с его плеча и улетел прочь. Северянин раскрыл мешочек – там, в прозрачной бутылочке, мерцала голубыми всполохами прозрачная жидкость.
Утром Хог покинул Мивор. Теперь нужно вновь найти след Рыжей, а вместе с ним и черных птиц.
Два дня он шел на запад, но ничего не происходило. Похоже, он слишком сильно отстал или потерял направление. В последнее ему верить очень не хотелось.
Следующий день снова был потерян. Хогу пришлось укрываться в копне, забытой на лесной поляне каким-то крестьянином, а вокруг бушевала пурга. Деревья трещали, грозя похоронить странника под собой, ветер выл как бешеный пес, снежинки иглами впивались в кожу. Ненадежное убежище вот-вот готов был разметать ветер, но другого не было.
Ночью Хогу приснилось, что к стогу подошел большой белый конь, попытался рассмотреть, кто же там прячется. А потом заржал и умчался, только мелькнул в воздухе длиннющий белый хвост.
Утро встретило Хога тишиной, все покрывал пушистый белый снежок.
Северянин вылез из копны и с хрустом потянулся. Казалось, что сейчас из-за какого-нибудь заснеженного бугорка выглянет белый конь. Хог перекусил всухомятку остатками припасов, купленных еще в Миворе, и отправился дальше.
Похоже, продолжать поиски было бесполезно, но Хог не отступал из чистого упрямства. Он решил помочь Рыжей, а значит, сделает это.
