Бакли задал еще несколько вопросов. Родриго ответил хорошо: не слишком правдиво, но и не врал сверх меры. Бакли спросил: что Родриго может сделать за деньги? Он и тут по уму: не стал рвать рубаху, мол, что угодно. Сказал: ты опиши сначала с кем и какую проблему имеешь, а я отвечу, справлюсь ли и за какую цену.
Бакли решился и выложил две задачи.
Родриго промолчал целый квартал, лишь потом дал ответ:
— Второе будет стоить тысячу пятьсот эфесов.
У Бакли отвисла челюсть.
— Ты думай, что говоришь! Дрянной скряга Меркос просил тысячу! У него был готовый корабль и экипаж, но я ответил, что тысяча — чистый грабеж. А ты просишь полторы, и ничего еще не имеешь!
— Парень, если ты видел глаза Меркоса, то знаешь: главная беда с ним — отнюдь не цена. Ты хочешь довериться этому шакалу с его командой? Они не знают другого закона, кроме своего кошелька.
— Прости, Родриго, но чем ты лучше?
— Во-первых, Мо, ты видишь мои глаза. Если при своем ремесле ты до сих пор жив, значит, немного понимаешь в людях. Во-вторых, я найду не цельную команду, а россыпью: там двух, там трех, там четверых. Они не смогут поднять бунт, поскольку не знают друг друга. А мы всегда сможем стравить их меж собою.
— Но они будут подчиняться тебе.
— Мне это не нужно. Хочешь — пошли со мной своего парня, я каждому матросу представлю его капитаном. Власть тебе, мне — только деньги.
Это очень улыбалось Могеру, но…
— Но полторы тысячи! У меня их нет.
Родриго пожал плечами:
— Я-то свое слово сказал, дальше тебе решать.
— Я подумаю, — буркнул Бакли. — Ну, а первое дело?
— Один эфес.
Бакли моргнул:
— Ты поможешь всего за золотой?
— Верно. За золотой и обещание подумать о втором деле.
— Обещаю, — сказал Бакли и дал южанину эфес.
— Присмотрись получше к Ванессе-Лилит, — сказал Родриго.
— Ты знаешь Ванессу-Лилит?
— Я знаю всех, кого стоит знать в Лаэме. Белокровная Ванесса часто выходит в свет. Это значит что? Что она не стесняется. А это на что намекает? Ей хватает денег на новые платья, шляпки, зонтики и пудру. А из этого что следует?
— Нашла богатого любовника?
— Тогда она ходила бы с ним, но ходит с детьми. Нет, друг Мо, Ванесса-Лилит получает деньги от мужа.
— Но он к ней не приезжал. Кредиторы следят за домом, увидели бы!
— Я не сказал, что приезжал. Я сказал: передал деньги. Монетки не сами пришли, их принес человечек. Он знает, где найти Онорико.
— И проку с того? Человечка-то мы не знаем.
— А какой нынче день, братец?
Бакли вытаращился:
— Причем тут?..
— Не следишь ты за святым календарем, Праматерей обижаешь. Нынче — праздник Весенней Зари, день светлых начинаний. Если Рико хочет нового счастья с супругой…
— Сегодня он пришлет подарок! А ты хорош, Родриго!
— Благодарствую, друг Мо.
Парни Могера Бакли ворвались в дом Ванессы с черного хода. Как все дворянки, она проснулась поздно и сейчас только села завтракать с двумя детьми и парой слуг.
— Вы — бандиты? Настоящие бандиты?! — радостно завопил мальчонка, увидев головорезов.
— Умный ребенок, — хохотнул Восемь, снимая с пояса тесак.
Ванесса с достоинством поднялась им навстречу.
— Боюсь, господа, тем вечером вы меня не поняли. Я — белокровная Ванесса-Лилит, дочь славного Арктин-Лиона, внучка Праматери Людмилы. Вы горько пожалеете, если за минуту не покинете мой дом.
Звучало весьма внушительно, но собачьим чутьем Могер уловил женский страх.
— Взять ее.
Девять ринулся исполнить приказ. Старый слуга попытался защитить хозяйку: метнулся к камину, схватил кочергу. Самоотверженно, но глупо: Девять легко уклонился и одним ударом швырнул старика на пол. Что-то хрустнуло в голове слуги, когда она стукнулась о стену. Служанка — возможно, жена старика — бросилась к лежащему, завыла.
— Заткни ее, — приказал Бакли.
Восемь рубанул, и вой прекратился. Повисла неестественная тишина. Дети молчали с большими круглыми глазами — видимо, мать еще не объясняла им, что такое смерть.
— Ты нам солгала, миледи, — произнес Могер. — Ты не видела мужа, но получала от него вести. А может ли такое быть, чтобы он не написал тебе, где находится?
Ванесса схватила со стола нож.
— Взять, — рявкнул Бакли.
Девятка выбил нож, крутанул женщину, обхватил сзади, сжав руками ее груди. Она пнула его голень каблуком, но не так сильно, чтобы сбить с ног. Девять толкнул ее, бросил на колени и намотал на кулак ее волосы.
