Кстати, оказывается, каждая волчья шкура позволила Киму выручить три соболя. Надо же! Кто бы мог подумать! Совсем не то, что в моё время.
Зимой я много работал по серебру. Якутские национальные орнаменты и символика известны мне не досконально, но так уж вышло, что в детстве бабушка учила меня вышивать бисером, так что, хотя я и не считаю себя экспертом, но многое ведаю о том, как и что полагается отделывать. Даже жена моя диву давалась — она всё-таки не якутянка и известно ей об этом значительно меньше. У них, у динлин, не все обычаи совпадают с нашими. Их родов, оказывается, тут в бассейне Яны десятка два, и занимаются они, в основном ремёслами, постепенно смешиваясь с другими народами. Э-э! Не о них сейчас речь. О наших изделиях. Так вот, берут их у нас охотно, хотя редко бывает нужда отдавать серебро — мы мало в чём нуждаемся.
Пожалуй, одна из самых больших проблем, волнующих и меня и мою голубку, это малый срок службы тетивы на наших арбалетах. Перепробовали мы и сыромятные лучшей выделки, и из сухожилий, и из конского волоса. Однако усилия, которым они подвергаются, уж очень велики. Часто приходится их менять. Вот и подумываю я о стальном тросике. То есть о том, как сделать много тонкой проволоки. И ещё, о двигателе для лодки. Хотя бы, паровом.
В самое кромешное зимнее время провёл несколько плавок и опять запасся и свинцом, и серебром. Начеканил копеек и чисто для себя сделал из драгоценного металла чайник. А что? Прекрасная теплопроводность, а чтобы не блестел слишком уж, я его подержал в «выхлопе» своей плавильни. Серебро соединилось с серой и стало тусклым. На него ещё и копоть легла, так что, если внутрь не заглядывать, то ничего особенного и не приметишь. Зато теперь, поглядывая на струйку пара из его носика, я представляю себе поршни, шатуны и гребной винт, которые приводит в движение сила пара. Иногда и помечтать хочется.
И вообще, зимой скучновато. Скажем, супруга моя заметила, что я иногда записываю кое-что — привёз немного бумаги из острога, когда свинец отвозил. Причем не пергамент, а именно бумагу. Ну и чернила у купца отыскались. Так вот, она, как оказалось, тоже грамоту знает. Не иероглифы, а настоящие буквы. Правда, знает она их неважно — маловато практики. Зато якутские слова записывать современными русскими буквами приспособилась быстро. И еще младший брат Кима. Он к нам часто заглядывает — привозит то молоко, то творог со сметанкой, не давая им замёрзнуть под просторной тёплой шубой. Ну и всякие железки забрасывает. Одно починить, другое переделать. Не забывают нас соседи.
Ну ничего интересного в этой жизни! Ни телевизора, ни интернета, ни книг. Если бы не разговоры с Айтал и общение с соседями — мхом можно обрасти.
Мечта проехать по рекам на моторной лодке занимала мои мысли всё более и более. Пусть бы и паровой. Но соорудить цилиндр с поршнем, кривошипно-шатунный механизм и связанную с ним систему клапанов мне явно не под силу. Котёл — это запросто. Хотя бы из того же серебра. Непрочное оно? Пожалуй. Но этот недостаток можно восполнить за счёт толщины стенок, тем более, что при высокой теплопроводности такое решение не кажется мне слишком уж малоэффективным.
А вот как превратить энергию пара в поступательное движение? Интересный вопрос. Скажем, погружаем в воду перевёрнутый горшок, этой самой водой заполненный, а потом пускаем в него пар, и он вытесняет жидкость. А мы её через трубу направляем за корму лодки и получается реактивная сила. То что надо. Остаётся продумать способ повторить цикл. Собственно, достаточно просто прекратить подачу пара, а горшок сделать очень длинным, превратив его в трубу, направленную назад. Тогда, с наклонённым вниз выходом, она не выпустит наружу пар, пока он не вытолкает воду. А если выпуск приподнять, тогда уже вода выпустит сквозь себя остатки пара и затечёт внутрь.
Остаётся открывать краник на паропроводе в одном положении и закрывать в другом. То есть, клапан конечно. Уж один то я как-нибудь сделаю.
Одним словом, мне стало интересно. А что такое ничем особым не занятый мужчина, которому в одно место вступило любопытство и… нежелание часами махать вёслами.
