И сразу получил оплеуху. Я лишь успел увидеть, как колыхнулась мясистая рука и тут же опустилась, а щека у меня запылала. Я понял, что задал единственный вопрос, который мне нельзя было задавать. На который я не имел права.
Я был готов получить еще, но она молча отошла к печи, ткнула носком мешок, словно желая убедиться, что тот не пустой, и направилась к дивану, на который опустилась с таким кряхтеньем и стоном, будто это стоило ей каких-то нечеловеческих усилий. Растянутые старые чулки топорщились на толстых икрах, похожих на свиные окорока, что висели у нас в коптильне.
Казалось, Рамина забыла обо мне, и я уже собирался уйти, но она протянула руку, попросила открыть окно и сесть рядышком.
Все было как всегда. Мы сидели, сильно откинувшись назад, словно так можно было увидеть нечто большее, чем просто кусочек неба. Рамина так глубоко утопала в диване, с годами продавившемся под ее тяжестью, что напоминала мне корабль, севший на мель. Дышала она шумно, будто воздух, проникавший в нее, лишь с большим трудом пробивал себе дорогу в ее легкие.
Рамина ухватила меня за запястье, подтянула поближе к себе и положила руку мне на плечи, словно зажав в клещи. Я представил, что мне придется все теснее прижиматься к ней, пока ее обширное тело не обернет меня со всех сторон. Оно поглотит меня целиком, и след мой затеряется навеки. Но в тот раз до такого не дошло.
— Что это ты больше ничего не спрашиваешь? — поинтересовалась Рамина.
— Ты не можешь проклясть учителя и трех его мальчишек? Они хотели, чтобы я ударил сербскую девочку. — Она промолчала. — И чтобы я тебе больше ничего не носил.
Рамина внимательно посмотрела на меня и ответила:
— Это скверно, Якоб. Очень скверно. Я надеюсь, ты их не послушаешь? — Она ненадолго задумалась. — Посмотрим, что можно сделать. — Убрав прядь волос у меня со лба, Рамина потребовала: — А ну-ка, теперь задай интеллигентный вопрос.
Неграмотная Рамина давным-давно услыхала где-то слово «интеллигентный» и с тех пор употребляла его как вступительное слово для наших посиделок. Я знал, чего она ждет от меня и что есть только один способ освободиться от ее хватки.
— А как я родился на самом деле?
И довольная Рамина отпустила меня с громким «Ах».
— Отчего же ты сразу не спросил об этом, мой мальчик? Подойди к окну и скажи мне, что ты видишь?
Я исполнил ее желание.
— Совсем ничего не вижу.
— Люди всегда что-нибудь видят, — возразила она.
— Поле, много ворон, больше ничего. — Я прикидывался дурачком, потому что она любила такую игру.
— Может, там чего-то не хватает? — намекнула цыганка.
Я подождал, пока она повторит вопрос.
— Может, человека не хватает? — предположил я.
— Кое-чего важнее человека, душа моя.
— Важнее человека? Может, дождя?
— Почти такого же важного, как дождь.
— Что бы это могло быть? — спросил я, будто не зная ответа.
— Не хватает ветра. Ни ветерка, уже несколько дней. Ветер набирается сил, готовится к осенним бурям. Тогда он опустошит все, чего коснется.
— В таком ветре тоже прячется дьявол? — спросил я, хотя давно знал ответ.
— В любом ветре может скрываться дьявол, не только в осенней буре. Дьяволов надо опасаться в любое время года. Но ветры приносят и пользу. Без них души умерших вообще не могли бы подняться в небо. Когда Бог решил посеять людей по всей земле, ему помогал ветер, иначе люди росли бы только тут, у нас.
— А ветер уже был до Бога?
— До Бога ничего не было, душа моя. Но каждый раз, сотворив что-то новое, тебя, меня, цыган, швабов…
— И бульбашу? — перебил я.
— И его, грешника. Так вот, с каждым разом Бог немножечко уставал, и сил у него убавлялось. Только этим я могу объяснить, что в наше время он стал таким слабым.
— И как ветер связан с моим рождением?
— Имей терпение, Якоб. Нельзя забегать вперед рассказа, ему нужно время. Конечно, ветер связан с твоим рождением, ведь есть не только старые осенние ветры, но и молодые ветры весны. Говорят, иногда они капризны и необузданны, порою даже жестоки. Беременные женщины боятся их, ибо молодые ветры могут выкрасть плод из их чрева. И тогда они остаются с пустыми животами, словно ребенка там и не бывало. Но иногда — надо сказать, очень редко — женщина может и забеременеть от ветра. Мужские семена витают вокруг, голые и слепые, пока ветер не направит их куда следует.
