— Ладно, Рома, остынь, — ответил Николай, запирая за ним дверь.
В целом, несмотря на свой устрашающий вид, Роман был незлобивым малым, хотя и очень вспыльчивым. А вот мотом и бестолковым прожигателем собственной жизни — да. Николаю иногда даже было жаль его — такая силища и так бездарно пропадает. Занялся бы тяжелой атлетикой — точно бы чемпионом стал, Николай даже не раз советовал ему в этот спорт двинуть, да и другим безопасно было бы — железу ведь шею не свернешь, руки-ноги не переломаешь. Но борьба с одними железками, почему-то, не устраивала самого Рому.
Николай подошел к окну. Солнце уже скрылось, и огненно-багровый запад стремительно, на глазах, темнел, превращая своим отблеском окна многоэтажек в бессчетное количество подслеповатых и несуразных бойниц.
Внизу «жук» Романа отчалил от парковки, и Николай увидел, как его место заняла, подкатившая тут же, черная «Волга» Васильева Володи.
Николай отпил прямо из бутылки изрядный глоток рома и пошел вместе с ней в очередной раз открывать двери.
Слегка прихрамывая, зашел Васильев — старая травма ноги навсегда отложила отпечаток на его походку. Он был Николаю по плечо ростом, а сытая должность директора кафе приладила к его фигуре небольшое брюшко, которое со временем грозило перерасти в приличное пузо.
— Ну, что стряслось-то, что за срочность такая? — пожав руку и слегка приобняв Николая, спросил вошедший.
Николай пригласил гостя в комнату, а сам принес из кухни два чистых бокала и бутерброды с семгой на фарфоровой китайской тарелочке. Эту семгу недавно презентовал ему все тот же Володя — в магазинах такого товара не выбрасывали даже к праздникам. Сам Николай отпил полбокала, а Володя только пригубил — он был за рулем. Затем Николай все рассказал другу, не забыв упомянуть о звонке незнакомца, приглашавшего «Сенюру» к разговору.
Васильев стал накручивать вокруг указательного пальца клок жестких, вьющихся волос надо лбом — явный признак его задумчивости — потом, помолчав, спросил:
— Значит, свидетель утверждает, что, кроме самого звука выстрела, слышал еще и, как Федотов во время ссоры с неизвестной называл имя «Ксения»? Больше ничего такого он не слышал?
— Ну, да. Только он утверждает, что подумал, будто дело кончилось мировой, и стрельнула бутылка шампанского.
— И все?
— Все.
— Точно все?
— Ну да. По крайней мере, со слов следака. Потом он футбол по телевизору стал смотреть. Может, там какой и был еще шум, но, вроде, все прошло мимо его ушей.
Володя прекратил крутить волосы и усиленно стал растирать лоб.
— Знаешь, Колян, я тоже не верю в виновность Ксении, — сказал он после некоторого раздумья. — Но… мы не знаем всех обстоятельств происшедшего. Возможно, это была самооборона…
— Не думаю. Если бы это было так, то она могла использовать нож, скалку, ножницы — не знаю, — возразил Николай. — Короче, все, что могло там попасть под руку. Но ведь она принесла специально пистолет из дома! Тут что-то не так — она мухи не тронет.
— А, может, его подкинули позже, чтобы подставить ее?
— Кто? И потом, Вова, если она никого не убивала, то зачем ей скрываться?
— А кто еще знал про пистолет, кроме Ксении?
— Да, кроме моей сестры, Натальи, — никто! Даже ты не знал.
— А не могла Наталья…
— Да ну, глупости! — резко прервал собеседника Николай. — Во-первых, как бы она попала в квартиру? Во-вторых, она понятия не имела, где он был спрятан, и, в-третьих, к цинку, где «Вальтер» хранился, еще надо было бы иметь ключ, который находился тоже в потайном месте. Но ведь дома ничего не перерыто, к тому же, милиция проверила алиби сестры.
Володя похлопал своими небольшими поросячьими глазками, вздохнул, потом сказал:
— Тогда сам подумай: именно то, что дома ничего не перерыто, как раз и указывает на Ксению.
— Нет, я уверен — она не могла никого убить. Да, у нее жесткий характер, и когда надо, может постоять за себя. Но какого черта ей было делать в каком-то непонятном месте с непонятно кем? Нет, тут что-то другое.
— Да ладно, не бери в голову, у меня есть хороший знакомый адвокат. Если что — вытащим Ксению.
— Неужели и ты так про нее думаешь? — разозлился Николай.
