Вовка засопел. Похоже, он мне не очень-то поверил. Я понял – надо переводить разговор на что-то другое, и поэтому спросил:
– Ну а вообще как дела? Чем живет наша доблестная транспортная милиция?
В ответ Вовка тяжело вздохнул. Кажется, и мой новый вопрос отнюдь не поднял ему настроения.
– Сплошные проблемы, – недовольно пробурчал Сурков. Ясно, мой друг сегодня не в настроении. – Ни с того ни с сего в арзамасских поездах резко подскочило число карманных краж. Главное, все было нормально, а вот последнюю неделю как прорвало! Кража за кражей. Вроде бы середина мая – начало курортного сезона. По идее, карманники должны были перекочевать на южное направление, а они вместо этого арзамасские поезда бомбят. Наши мужики только руками разводят, никогда такого не было.
– А что воруют – деньги, ценности? – больше из вежливости спросил я.
Кражи личного имущества, как и новые тенденции в работе российских карманников, нашу контору особенно не интересуют. Для Управления по борьбе с терроризмом мелковат уровень.
– В основном документы, – ответил на мой вопрос Вовка. – Паспорта, удостоверения, командировочные, ну и прочие ксивы.[2]
– Понятно, – довольно равнодушно произнес я.
Сурков, видимо, смекнул, что истории про карманников меня мало интересуют, потому что сразу свернул разговор и оставшееся пиво допивал уже молча. Повторно разговорить Вовку мне так и не удалось. Таким образом, можно было констатировать, что, кроме выпитого за счет конторы (считай, на халяву) пива, встреча с источником пользы не принесла. Но я за это на Вовку не в обиде. Большинство плановых встреч с агентами именно так и заканчиваются. А в свое время по Вовкиной наводке мы взяли объявленного во всероссийский розыск чеченского полевого командира и пару раз, уже вместе с ментами, задерживали курьеров, перевозивших оружие.
Глава 4
ПОДГОТОВЛЕННАЯ СЛУЧАЙНОСТЬ
10.05, четверг, 21.50
По вечерним улицам Москвы неслась черная «Волга» с правительственными номерами. Пожилой водитель в очередной раз взглянул на застилающие небо темные тучи и озабоченно заметил:
– Ливень будет, не иначе.
– Что? – отозвался седой мужчина в очках, расположившийся на заднем сиденье.
Он был поглощен изучением подборки документов, которые захватил в машину, и поэтому не расслышал реплики водителя.
– Я говорю, сильный дождь будет, – повторил водитель.
– Михаил, если можно побыстрее. Мне бы хотелось попасть на дачу еще до дождя. Жена и так уже заждалась.
– Попробую, хотя…
Водитель еще раз критически посмотрел на хмурое небо и прибавил газа. То же самое сделал водитель серой «Мазды», следующей за «Волгой» от самого здания Государственной думы. Однако водитель «Мазды» очень хотел, чтобы сопровождение не было замечено, поэтому держался от правительственной «Волги» на почтительном расстоянии, пропуская вперед себя одну или две машины. По мере удаления от центра Москвы количество машин на улицах заметно сократилось. И когда «Волга» свернула с Кутузовского проспекта на Рублевское шоссе, водитель разогнал машину до ста километров в час. Многие водители-профессионалы не любят слишком быстрой езды, и водитель «Волги», обслуживающий депутатский корпус Государственной думы, тоже не составлял исключения, но дорожная обстановка позволяла увеличить скорость, и он сделал это в угоду своему пассажиру.
Повторив маневр «Волги», водитель «Мазды» поднял с соседнего сиденья трубку мобильного телефона и, ткнув пальцем в кнопку повтора номера, сказал в микрофон:
– Выехали на Рублевку, следуют дальше.
– Понял, – бесстрастным голосом отозвалась трубка, после чего раздались гудки отбоя.
Водитель «Мазды» не знал человека, с которым разговаривал по телефону, и даже никогда не видел его. Интуиция подсказывала ему, что лучше никогда с этим человеком и не встречаться. Незнакомый голос в трубке казался совершенно спокойным, но именно это нарочитое спокойствие как раз и вызывало у водителя «Мазды» ощущение непреодолимой опасности. Поэтому он был страшно рад, что его задание ограничивается наблюдением за «Волгой» с указанными номерами и информированием неизвестного собеседника обо всех ее перемещениях. Втайне от него водитель «Мазды» надеялся, что, когда «Волга» выедет за пределы Москвы, он будет вынужден прекратить наблюдение. Автомобили из гаража правительства или Госдумы игнорируют требования дорожных знаков, ограничивающих скорость на Рублевском шоссе сорока километрами в час. Любой другой водитель, посмевший нарушить этот запрет, немедленно будет остановлен бдительными инспекторами ГИБДД, и днем и ночью контролирующими правительственную трассу. Однако, достигнув МКАД, «Волга» свернула с Рублевского шоссе на Кольцевую дорогу. Наблюдатель за рулем «Мазды» тяжело вздохнул и вновь потянулся за трубкой мобильного телефона, чтобы доложить об очередном маневре сопровождаемого объекта.
