Вадим упал на колени у неумолимо шипящего шнура. Искрящий огонь быстро полз к капсюлю-детонатору. Вадим порывисто и неуверенно поводил руками, лихорадочно соображая, как быть в таком случае, не решаясь ни за что схватиться. Паровоз вдали закричал, выбросив вверх струю пара—и умолк.
Глубоко вдохнув, Вадим крепко взялся за втулку, затем стал осторожно выкручивать ее из гнезда. Втулка выходила так медленно! а огонь спешил, подбираясь к заряду… наконец, зажигательная трубка отомкнулась от взрывчатки и оказалась у Вадима в руках, как схваченная за горло, но еще опасная ядовитая тварь. Огонь опалил Вадиму запястье – ахнув, он зашвырнул трубку подальше от насыпи. Где-то в темноте с коротким треском блеснула вспышка, словно последний и бесполезный выстрел вслепую.
Дрожа и пошатываясь, Вадим поднялся, сделал шаг, другой; шурша берцами по балласту, встал по другую от заряда сторону пути и замахал рукой поезду:
– Можно ехать! Путь свободен!
Паровоз еще раз дал гудок, а потом, плавно тронувшись с места, поволок к мосту вереницу вагонов. Вадим остался стоять на краю кювета, будто показывая этим, что место – безопасно, что он своей головой отвечает за сохранность поезда. Со счастливой улыбкой слушал он постепенно ускоряющийся колесный перестук состава.
Но его внимание вдруг привлекло что-то движущееся за проходящими мимо вагонами; вмиг утратив улыбку радости, Вадим пригнулся – и заметил Серого, который поднимался по откосу. Колеса то и дело заслоняли врага, но Вадим заметил, как тот подбирает ломик, поспешно обвязывает железный стержень поясом от пальто… потом Серый встал прямо, зашагал вслед движению поезда, побежал – и исчез.
В недоумении и замешательстве, пропустив мимо себя последний вагон, Вадим перебежал рельсы – на насыпи Серого не было!
* * *
Серый карабкался по скобам, ведущим наверх; он, пока скорость невелика, забрался на один из средних вагонов состава.
– Стой!! – закричал Вадим во всю глотку, бросаясь вдогонку. Перед ним маячила, отдаляясь, задняя тормозная площадка. Вадим сбросил мешавшую шинель и что есть сил заработал ногами, словно не было ни стычки у проходной, ни сумасшедшей езды по городу, ни драки на насыпи. Площадка со штурвалом винтового тормоза стала приближаться.
Утвердившись на скобах, Серый впритирку к стенке вагона перебрался на его торец. Выступ вагонной рамы под ногами едва позволял стоять на ней носками ботинок или развернув ступни в одну линию. Внизу, на фоне пробегавших шпал, покачивалась дуга из сомкнутых рукавов пневматической тормозной магистрали, мягко полязгивала зубами автосцепка и вздрагивали расцепные рычаги.
Он стал искать, за что бы уцепиться попрочней, чтобы нагнуться и достать один из рычагов или ударить ломиком по тормозным рукавам. Первая же попытка едва не стоила ему жизни – Серый чуть не рухнул в зазор между вагонами и удержался, лишь упершись ногой в раму по ту сторону маленькой, но смертельной пропасти. Тщательно рассчитанным толчком он вернулся к скобам, вцепился в них. Посмотрел вверх. Да, только вверх. Другого пути нет. Высунулся и посмотрел назад, вперед – ага! Поезд начал вписываться в плавный поворот перед мостом, и предстал Серому как панорама – позади, через два вагона, была тормозная площадка.
Вадим ухватился за поручень площадки, подтянулся и запрыгнул на свисающую вниз ступень. Пользуясь тем же обзором на искривлении пути, что и Серый, осмотрел состав – Серый энергично вскарабкался по скобам и уже залезал на крышу вагона.
– Ах, черт! – выругался машинист, далеко высунувшись в окно; тут и кочегар выглянул в раскрытую дверь кабины. – Взобрался-таки! Если до кондукторской площадки доберется…
– Сможет вагоны расцепить, – чумазый кочегар злобно сплюнул вниз. – Воздушную магистраль порвет, затормозимся наглухо и мы, и хвостовые. Гони, отец! нам только бы мост проскочить!
– Состав тяжелый, сразу не разгонишь, – мрачно буркнул машинист.
Поднялся на крышу и Вадим – ждать и выбирать не приходилось, потому что Серый шатко, с опаской, но без остановки шел по узкой дощатой дорожке, протянувшейся по крыше. Пояс, второпях плохо завязанный на запястье, распустился, а вновь прикрепить ломик к руке было уже некогда. Разрыв. Серый примерился и, оттолкнувшись, припечатался подошвами к крыше следующего вагона. Навстречу ему такой же прыжок совершил Вадим – и перешел на бег, потому что от следующего разрыва и площадки каждого из них отделял всего один вагон. Успеть первым – значит не дать Серому спуститься к рычагам и шлангам.
