Собеседники отреагировали на мои слова по-разному — Сергей выматерился, сплюнул на асфальт и ответил:
— Командуй, капитан!
Стоцкий же скривил лицо и повернулся, явно собираясь сесть в свою машину и уехать отсюда куда подальше.
«Э нет! Надо гражданина остановить, а то того и гляди панику разведет…»
— Федор Александрович, — окликнул я его, — вы в каком институте учились?
Он остановился:
— В ЛИСИ, а какое это имеет сейчас значение?
«ЛИСИ? ЛИСИ… Ленинградский… инженерно-строительный? Точно! Если „Ленинградский“ и „инженерный“ — значит, военная кафедра у них была! Да и по возрасту он подходит».
— А то, что согласно закону при объявлении мобилизации и для вас труба трубит! Вы старший лейтенант?
От моих пассажей бизнесмен слегка растерялся — скорее всего, не часто его Законом о всеобщей воинской обязанности мотивируют.
— Да, старший лейтенант инженерных войск.
— А я капитан, так что, как я уже и говорил, поступаете в мое распоряжение. И у меня к вам будет задание…
Присев на корточки, я достал из сумки блокнот и ручку и принялся писать сообщение для Виталика.
— Вот, нужно доставить. Если проедете по этой дороге километра четыре, за заброшенной часовней во второй деревне будет поворот направо. Там еще отсыпка гравием сделана… С горки спуститесь и увидите большой такой дом, выкрашенный в коричневый цвет. Побибикайте и спросите майора, тьфу, то есть подполковника Сибанова. Передадите ему депешу. Ну и жена ваша пока сможет там остаться, все же не на дороге куковать, — подсластил я пилюлю.
— Да что стряслось-то, можете наконец объяснить?! — взорвался Стоцкий.
— Война. Пошли, Сергей, у нас еще дел полно, — и я протянул бывшему бизнесмену аккуратно сложенный листок из блокнота.
ГЛАВА 2
А утром — на смену!
И часа не прошло, как окрестности Думанова преобразились: вдоль полей, там, где была накатанная грунтовая колея, выстроились разноцветные фуры; в окрестные деревни отправили гонцов — выяснить по поводу постоя для женщин и детей. Здание поселкового совета теперь больше напоминало штаб. Непрерывно хлопала дверь — народ входил и выходил каждую минуту. Пристроившись у одного из двух наличных столов, добровольные помощники проводили «перепись населения» — составляли списки бедолаг, застрявших на Ленинградке.
Я вышел на улицу.
— Сема, мля! Где веревки? Быстрее давай, черепаха ты коверканая! — По договоренности с жителями деревни мужики в спешном порядке возводили временные укрытия. Куски автомобильных тентов, полотнища брезента, даже ковролин в рулонах, обнаруженный в одной из фур, — все шло в дело.
Полчаса назад из Торжка сообщили, что по Твери нанесен ядерный удар, а радиоактивные осадки — вещь для здоровья вредная. Вот и возводили навесы, чтоб хоть на голову ничего не сыпалось.
Про удар сообщили вертолетчики из Центра боевого применения, которые по приказу армейского начальства слетали к столице области. Они же и сообщили, что в результате вражеской атаки мост через Волгу на трассе М-10 рухнул. «Прямо как на учениях с их идиотскими вводными!» — вздохнул я.
Представляя плотность движения на шоссе, можно было легко представить, какой ад сейчас творится на том берегу реки. Впрочем, времени страдать обстоятельства нам не оставили — были дела и поважнее. Те же вертолетчики сообщили, что большая колонна машин движется сейчас в обратном направлении. Причем ошалевший народ плюнул на все и всяческие правила, и количество аварий уже исчисляется десятками. Многие водители-дальнобойщики просто отцепили фуры от тягачей и погнали назад. На мосту через Тверцу, где из-за ремонта осталось по полосе в каждую сторону, возник адский затор. Там и в мирное время приходилось стоять, а уж сейчас…
А у нас даже порядок наводить нечем — в наличии шесть дробовиков (и это — если считать две антикварные «тулки»), два нарезных карабина и три пистолета.
Оттого я сейчас и командую в полном одиночестве, поскольку Виталик улетел на своем «Мурано» в Торжок получать оружие на мобскладе. Он вроде как старше званием, да и контора его уважаемая — будем надеяться, что оружейная проблема вскоре решится.
— Василий! Хорошо, что ты здесь! — во двор вломился давешний «питерский бизнесмен». На поверку Федор оказался не таким уж и гадом — это его деньги слегка испортили. Сейчас же он носился среди людей, возводивших укрытия, и руководил. И неплохо, надо сказать, руководил. На первый взгляд народ можно будет начинать прятать уже минут через пятнадцать.
