— Ну да, так я тебе и поверил, — реагируете вы.
— Да точно тебе говорю! — настаивает дама. — Они все сейчас там сидят! Я видела их!
Вы начинаете думать, что у нее, вероятно, галлюцинации, прекрасно понимая, что вероятность нахождения сразу всех упомянутых суперзвезд в одном месте, да еще и недалеко от вас, ничтожно мала. Далее вы, проявляя предусмотрительность, предлагаете спутнице больше не пить вина в этот вечер.
— Думай, что хочешь, но я сама только что их видела, — продолжает она. — Все эти люди прямо сейчас сидят там. В соседнем зале. Понятия не имею, почему, но они там.
Вот теперь вы уже начинаете по-настоящему беспокоиться. Все еще не теряя убежденности в том, что в этом ресторане не может находиться одновременно так много известных личностей, вы вдруг видите, как ваше воображение постепенно начинает рисовать всех этих суперзвезд сидящими в данную минуту за одним столом.
— Иди посмотри, и убедишься сам, — говорит ваша дама.
Вы сдаетесь и идете.
Вот насколько сильное влияние на ваши эмоции и действия способны оказать фразы-ссылки. Несколько раз повторив одну из таких фраз, лжец легко может утереть вам нос.
Однократное озвучивание лжецом какого-либо утверждения обычно сказывается на восприятии слушателей незначительно, однако при каждом следующем повторе желание выражать скептическое отношение к словам лжеца становится все меньше и меньше. Часто скепсис в таких случаях в конце концов сменяется почти полным доверием.
Всегда помните слова Франклина Делано Рузвельта[27], сказанные им в 1939 году: «Ложь, даже если ее повторять многократно, правдой все равно не станет».
Религиозное прикрытие лжи
Это слова или словосочетания, отражающие какие-либо религиозные идеи, принципы и убеждения, которые якобы не позволяют потенциальному лжецу говорить вам неправду.
Данный способ обмана часто помогает ответчику незаметно всучить вам ложь в красивой, возвышенной обертке, обязывающей проявить доверие. В самом деле, разве посмеете вы подозревать собеседника в преднамеренном обмане, если он упоминает великие принципы какой-нибудь из религий?
Будьте бдительны, когда слышите такие словосочетания, как «клянусь Богом», «Аллах свидетель», «говорю как перед Богом», «готов присягнуть на Библии», «пусть Господь накажет меня, если я сейчас солгу». Они, как мы уже сказали, часто служат высокоморальной словесной ширмой, скрывающей умышленную ложь.
Когда собеседник, реагируя на ваш вопрос, просто говорит: «Я не помню». Трудно доказать несостоятельность такого ответа, особенно если вы не располагаете неоспоримыми фактами, напрямую относящимися к теме опроса. «Я не помню» — это действенное психологическое алиби, и вам вряд ли часто будет удаваться опровергнуть его.
Представьте, что разговариваете с президентом компании, в которой работает 25 тысяч человек. Ваш вопрос: «За последние двенадцать месяцев кто-нибудь из сотрудников совершал какие-либо недобросовестные действия?» Если президент скажет: «Нет», — это будет странно, потому что его высокое положение вряд ли позволяет ему уследить за действиями всех работников компании. Наиболее ожидаемый и вполне простительный ответ, в других ситуациях вызвавший бы обоснованную настороженность, звучит так: «Я не в состоянии точно ответить на этот вопрос». Если же эту фразу президент компании произносит в ответ на вопрос: «Были ли вы лично вовлечены в какую-либо мошенническую деятельность на протяжении последних двенадцать месяцев?» — то это, разумеется, отчетливый сигнал и вам стоит продолжать стимуляцию до выяснения правды.
Итак, проблема избирательности памяти в том, что обоснованно упрекнуть в ней собеседника можно далеко не всегда. Пытаясь определить значимость этого вербального сигнала, прежде всего обращайте внимание на контекст, то есть на темы, затронутые в ваших вопросах.
Избирательность памяти может быть отражена в таких фразах, как:
«Я не припомню, чтобы…»,
«Об этом я ничего знать не могу…»,
«Насколько мне известно…» и т. д.
Этот вербальный сигнал может быть двух типов: оговорка-замалчивание и оговорка-уверение
