«Брат, у тебя острый глаз. Это действительно оригинальные пилюли из Мастерской Пилюль Культивации». Сказав это, он извлек немного пилюль Свертывания Крови и протянул их.
При их виде Цао Яна передернуло, и он с горечью посмотрел на бездонную сумку Мэн Хао. Потом перевел взгляд на заботливого и участливого Мэн Хао.
Цао Ян не был дураком и сразу понял намерения Мэн Хао. Его сердце похолодело. Но важнейшим для него оставался вопрос выживания, поэтому у него не осталось другого выхода. Он вытащил из своей бездонной сумки еще Духовных Камней и неохотно протянул их Мэн Хао.
Мэн Хао довольно улыбаясь, принял их, затем по очереди начал класть пилюли в ладонь Цао Яна. Вскоре, Духовные Камни в его бездонной сумке превратились в гору целебных пилюль.
От одной мысли об этом сердце Цао Яна обливалось кровью. Полностью разбитый, он задрожал.
Но тут он увидел, что в руке у Мэн Хао осталось еще пять пилюль. Его пробрал ужас и отчаяние.
«Тех пилюль должно хватить для твоего выздоровления. Эти пять помогут тебе следить за своим здоровьем в будущем», — участливо произнес Мэн Хао.
«У меня больше нет, правда, нет», — взмолился Цао Ян, готовый разреветься в любую минуту.
Мэн Хао молчал, доброжелательный как всегда. У Цао Яна зазвенело в ушах. Не обращая внимания на свое бедственное положение, он, скрепя сердце, извлек несколько магических предметов, включая летающие мечи, волшебные палочки, пилюли Духовной Конденсации.
«У меня нет духовных камней, только это», — в отчаянии сказал он.
«Мы так же принимаем магические предметы», — произнес Мэн Хао, убирая их в свою бездонную сумку.
Мгновением позже, Цао Ян, при поддержке нескольких учеников, поковылял прочь. В руках у него — целая куча целебных пилюль.
Довольный Мэн Хао похлопал свою бездонную сумку. За утро он умудрился распродать все запасы. Лучше прекратить, пока его везение не закончилось, поэтому он подхватил знамя и заявил, что вернется завтра. Уходя, за спиной он услышал, как разразилось множеством разговоров.
Полмесяца промелькнули как вспышка. За это время Мэн Хао стал весьма знаменит среди низкоуровневых учеников. Все они знали про Филиал Мастерской Пилюль Культивации на плато.
Но больше пересудов вызывал сам владелец лавки. Выглядел он как утонченный ученый, но характер у него был взрывной. О нем уже пошли слухи.
Однажды в полдень, бледный Цао Ян вышел из своего дома. Несмотря на его жалкий вид, его раны полностью зажили. Пилюли, купленные у Мэн Хао по заоблачной цене, оказались на удивление эффективными.
Он заперся у себя на эти полмесяца, и сегодня был его первый день снаружи. В легком замешательстве, он прошел через Внешнюю Секту, достигнув области с всего несколькими домами. Он остановился рядом с одним из них.
«Цао Ян желает видеть Старшего Брата Лу», — сказал он, стоя снаружи, почтительно сложив ладони.
Внутри скрестив ноги, сидел человек в зеленом халате. На вид ему было лет тридцать. Он был не так уж красив, но от него так и веяло безудержным высокомерием. Он моргнул и оценивающе посмотрел на Цао Яна.
«Что произошло?» — невозмутимо спросил он.
«Старший Брат Лу, несколько дней назад меня… Меня ограбили», — нервно выпалил Цао Ян. Народ судачил, что Старший Брат Лу приходился ему двоюродным братом, но на самом деле их не связывало родство. Старший Брат Лу обычно медитировал в уединении. Ему не было дело до Цао Яна. Он понимал, что если у Цао Яна что-то произойдет, тот обязательно придет.
Услышав это, по лицу Старшего Брата Лу мелькнуло раздражение.
«Кто тебя ограбил?» — спросил он равнодушно.
«Ученик Внешней Секты по имени Мэн Хао», — тут же ответил Цао Ян.
“Мэн Хао?” Старший Брат Лу задумался на мгновение.
«Он невежественен и ни на что не годен», — злобно процедил Цао Ян. «Но он открыл лавку на плато, продавая целебные пилюли раненым ученикам».
«Продает целебные пилюли?» — нахмурившись, спросил Старший Брат Лу.
«Да. Теперь он самый известный ученик низкого уровня. Он открыл лавку и принуждает учеников покупать у него. Все жалуются и больше не хотят иметь с ним дело. Они все презирают его. Он навлек на себя гнев Неба и Земли! Я прошу Старшего Брата Лу совершить правосудие». Цао Ян буквально пылал гневом от одной мысли о своем скверном опыте общения с Мэн Хао.
