— Просто зима, долгая, холодная… — предположила я.
— Просто моя жизнь — зима. Долгая, холодная… — огрызнулась Роуз.
Томас чуть не подавился от хохота. Даже сестра рассмеялась — видимо, осталась капля здравомыслия — и подсела к нам за стол уже не такая хмурая.
— Стивен, — сказала она, — ты ведь ходишь в церковь. Как там прихожане, верят еще в дьявола?
— Некоторые — да, — ответил он, — а сам викарий, по-моему, не верит.
— Дьявол вышел из моды, — вставила я.
— Тогда ему польстит, что я по-прежнему в него верю. Пусть постарается для меня. Я продам ему душу, как Фауст!
— Фауст продал душу, чтобы вернуть молодость, — заметил Томас.
— А я продам, чтобы хорошо провести пока имеющуюся! — отозвалась Роуз. — Интересно, он меня услышит, если просто крикнуть? Или нужно отыскать Дьявольский овраг, Чертов колодец… ну, что-то в таком духе?
— Попробуй загадать желание на нашей горгулье, — поддержала я затею — давно мы не видели нашу отчаявшуюся Роуз в таком игривом настроении.
— Стивен, принеси-ка лестницу! — велела она.
Горгульей мы называем высеченную из камня голову над очагом. По мнению отца, раньше тут стояла часовня: местами сохранились участки резьбы и ниша — вероятно, для чаши со святой водой. Только узоры на старой стене из-за многочисленных побелок уже почти не видны.
— Лестница туда не достанет, мисс Роуз, — заметил Стивен, — и викарий говорит, что это ангел.
— Зато сейчас у него дьявольское выражение лица, — весело парировала сестра. — К тому же дьявол — это падший ангел.
Мы задрали головы: в каменном лике и правда было что-то зловещее; от кудрей осталось лишь несколько завитков — вылитые рожки.
— Возможно, и подействует сильнее, если загадывать желание на ангеле, думая о дьяволе, — предположила я. — Так ведьмы служат мессу наоборот.
— А если поднять тебя блоком в сушилке для белья? — подкинул идею Томас.
На сушилке, подтянутой под потолок, висели крашеные простыни. Роуз велела Стивену опустить ее вниз, но тот вопросительно взглянул на меня: опускать? Нахмурившись, сестра сама подошла к блоку.
— Если для твоих шалостей нужна эта штука, — сказала я, — давай сначала снимем простыни.
Когда сушилка съехала вниз, Стивен помог мне перевесить белье на специальные рамы. Роуз села в середину полки, проверяя ее прочность, а Томас ухватился за веревку.
— Вас выдержит, — уверенно произнес Стивен. — Я сам помогал плотнику. Дерево очень крепкое. Насчет блока и веревки не знаю.
Я уселась рядом с сестрой. Если пол двойным весом ничего не оборвется, не сломается, значит, один вес точно выдержит. По глазам и пылающему лицу Роуз я поняла: отговаривать бесполезно. Для верности мы слегка подпрыгнули.
— Все нормально, — подытожила сестра. — Тащите!
Стивен бросился помогать Томасу.
— Отойдите, мисс Кассандра, это опасно.
— А если я сверну шею? Тебя не волнует? — ядовито заметила Роуз.
— Ну почему же? Волнует, — возразил он. — Только я знаю, вас не переубедить. В любом случае, загадывать желание на ангеле хотели вы, а не мисс Кассандра.
Я бы с удовольствием загадала желание на чем угодно, но под потолок не полезла бы ни за какие коврижки.
— Говорю вам, это не ангел, а дьявол! — Беспечно болтая ногами, Роуз обвела нас взглядом и спросила: — Никто не хочет рискнуть вместо меня?
— Нет! — хором воскликнули мы, чем наверняка ее раздосадовали.
— Ладно, тогда я сама, — вздохнула она. — Поднимайте!
Мальчики потянули веревку. Когда сушилка поднялась на высоту в десять футов, я попросила их на секунду остановиться и поинтересовалась у сестры:
— Как ощущения, Роуз?
— М-м-м… своеобразные, но скорее приятные. Тяните!
Сушилка вновь поползла вверх. Каменная голова располагалась футах в двадцати от пола; чем выше поднималась Роуз, тем сильнее сжималось у меня сердце — кажется, лишь в тот миг до меня дошло, как опасна затея. В нескольких футах от горгульи сушилка остановилась.
— Выше не поднимается! — крикнул Стивен. — Все, предел!
Сестра попыталась дотянуться до ангела, но не смогла.
— Тут есть выступ! — громко сообщила она. — Похоже, остатки древних ступеней.
Подавшись вперед, Роуз схватилась за выпирающий камень и перешла на выступ в стене. Настольная лампа светила слабо; я толком не видела, что происходит под потолком, но трюки сестры мне ужасно не понравились.
