— Ваши соседи устраивают сегодня вечером бал, — как бы невзначай заметила она.
— Знаю, — сухо ответил он, — Хотите верьте, хотите нет, но я до сих пор получаю немало приглашений.
— Вы герой войны, Эшби. Каждому хочется пожать вам руку. Вам стоит принять приглашение. Ваше появление произведет фурор, а леди Баррингтон будет польщена.
— Я не Веллингтон, — проворчал граф. — Я не расхаживаю в окружении свиты по балам и званым вечерам в ожидании бурных оваций. И мне вовсе не хочется обмениваться рукопожатиями с теми, кто так и не смог расстаться со своими клубами ради того, чтобы хоть как-то изменить положение дел на этой проклятой войне. Я предпочитаю одиночество, хотя в моем отшельничестве много отрицательных сторон.
— О какой вы говорите на этот раз? — спросила Изабель, ощутив, как недовольство собой заглушает возникшее было чувство разочарования.
— О невозможности танцевать с вами.
Вихрь эмоций породил сумятицу в душе Изабель. Она готова была запеть в качестве аккомпанемента, если бы Эшби вздумалось пригласить ее на танец.
— Какое имя вам дали при рождении?
Эшби откинулся назад.
— Оно давно кануло в Лету.
— Кануло в Лету? — Изабель увидела, как Эшби поднял с земли прутик и сломал его.
— Никто не называет меня этим именем более тридцати лет. Так что оно действительно кануло в Лету.
— Тридцать лет?! Но как такое возможно?
— Тридцать один год, если быть точным. — Эшби безразлично пожал плечами. — Когда мне исполнилось четыре года, я стал «милордом», или «лордом Эшби», а когда поступил в Итон, превратился в Эшби. Французы тоже придумали для меня не слишком лестные прозвища. — Граф мрачно усмехнулся. — Так что в какой-то момент имя, данное мне при рождении, утратило свое прежнее значение. Теперь мое имя можно воспринимать разве что с иронией.
Его созданные для поцелуев губы изогнулись в сардонической усмешке.
Чтобы оторвать взгляд от манящих к себе губ Эшби и прогнать прочь греховные мысли, она посадила Даниэлли на колени и дала ей еще одно печенье.
— Может быть, — Изабель улыбнулась, — мне стоит догадаться, что это за имя?
— Я же только что объяснил… — Голос Эшби сорвался.
— Питер? Пол? Персиваль? — Изабель вопросительно взглянула на графа. — Пирс? Перегрин?
Эшби криво усмехнулся:
— Кто сказал вам, что мое имя начинается с буквы «П», дерзкое вы создание?
— Вы сами. Под вашей карточкой стояла подпись «П.Н.Л.». Ваша фамилия Ланкастер, разве нет?
— Хм… А почему ваш брат и его жена решили назвать дочь Даниэлли?
Изабель погладила белокурые волосики девочки.
— Ее полное имя Вильгельмина Даниэлла Обри. Но мы также зовем ее Сладкая, Куколка, Золотко…
Эшби не обратил внимания на плохо скрытый намек.
— Уильям Дэниел Обри. Вы назвали ее в честь Уилла. — Эшби начал шутливо отбирать у Даниэлли печенье, и над лужайкой поплыл ее живой звенящий смех.
Сердце Изабель запело при виде того, как этот большой распутный волк заигрывает с малышкой. Как бы ей хотелось оказаться на ее месте!
— Полковник Эшби, ну не будьте же таким обидчивым, — сладко проворковала Изабель, отчаянно кокетничая и хлопая длинными загнутыми ресницами. — Откройте мне свое имя.
— Я обидчивый? — С улыбкой, от которой у Изабель перехватило дыхание, он метнулся к ней. Рассмеявшись, Изабель вытянула руку, чтобы остановить его. Грудь графа, обтянутая тончайшей тканью сорочки, казалась отлитой из стали. — Возьмете свои слова обратно?
— Ни за что. Почему вы не хотите сказать? Это что, военная тайна?
— Я должен был хранить свое имя в секрете. Представляю язвительные замечания подчиненных, узнай они мое имя.
Словно бы защищаясь, Изабель упиралась рукой в грудь Эшби, с трудом удерживаясь от желания провести по ней пальцами в неспешной ласке. Она все-таки дотронулась до него. Собственное поведение ужасало Изабель, но она ничего не могла с собой поделать.
— А Уилл интересовался вашим именем?
Эшби покачал головой.
— Некоторые женщины интересовались.
От его напряженного взгляда сердце замерло в груди Изабель.
— Вы сказали им?
— Нет. Не сказал.
Изабель машинально облизала губы — жест, который неизменно приковывал к ним взгляд Эшби. Она чувствовала, как бьется под ее ладонью его сердце, и она с трудом сдерживалась, чтобы не схватить его за жилет и не притянуть к себе для поцелуя.
