Солодовников молчал, размышляя, видимо, об услышанном. Красиво горели огни на пешеходной Ленинградской улице, похожей на миниатюрный Арбат. Вокруг фигурных скамеек собирались стайки подростков, дымивших сигаретами и весело смеявшихся.
— Ну хорошо, — сказал Олег как бы в ответ своим мыслям. — А почему же ты не позвонил нам, когда… ну, когда всё это случилось?
— Когда я барахтался в грязи бескрайних полей, телефон там не брал. Потом, в Муроме… — Я задумался, припоминая тот вечер и встречу с Катей. — Как-то забыл, наверное. Не до того было.
Олег понимающе усмехнулся. Я, не обращая внимания, продолжал:
— А когда уже ехал в автобусе, то дозвониться не мог. Ты же знаешь, что у нас до самарского офиса вечно не дозвонишься. А дальше — аккумулятор сел. Кстати… — Я увлёк коллегу в сторону круглосуточного супермаркета, призывно светящегося яркими витринами. — Надо купить зарядку для телефона, моя так и сгинула в самолёте.
Пока я вертел в руках подозрительного вида зарядное устройство для моего старенького Sony Ericsson, Солодовников с отсутствующим видом бродил по торговому залу, пялясь на полки. На кассе, когда я достал бумажник, чтобы расплатиться, он вдруг остановил меня и, хитро прищурив глаза, указал на лотерейные билеты, в изобилии выставленные у кассира за стеклом.
— Ну что, проверим твою везучесть?
Я усмехнулся. Хотел было отмахнуться от его предложения, как от шутки, но, встретившись с ним взглядом, увидел, что он напряжённо-серьёзен. Я удивился:
— Ты в самом деле веришь в мою необычайность?
Олег немного расслабился, видимо, взглянув на ситуацию со стороны.
— Выгляжу клоуном? — Он улыбнулся. Почесал пальцем висок. — Ну и фиг с ним. Девушка, — обратился он к кассирше, разглядывающей нас с полным безразличием, — дайте нам, пожалуйста, ещё и лотерейный билетик. Только пусть он сам выберет, — поспешно добавил он, указывая на меня.
Кассирша достала картонную коробку, наполненную цветными карточками. Я, не глядя, вытащил одну из них, расплатился. Мы отошли от кассы.
— Ну давай, открывай! — Солодовников подпрыгивал на месте, как щенок, которого зовут гулять.
— А если я сейчас выиграю? — Меня забавляла нетерпеливость коллеги.
— Тогда я начну верить в чудеса. Открывай!
Я надорвал краешек билета, развернул вложенную в него бумажку. На бледно-розовом поле, испещрённом волнистыми линиями, чётко значилось: «Выигрыш 25 000 рублей».
Примерно минуту мы молча стояли и глядели в бумажку. Наконец Олег взял лотерейный билет, ощупал его и осмотрел с обеих сторон. Затем аккуратно сложил и сунул мне обратно в руки. Проделав эти манипуляции, он взял меня под локоть и потащил обратно к кассе.
— Девушка, — сказал он, неестественно улыбаясь. — Мой товарищ хочет ещё купить у вас лотерейных билетов. Три. Нет, лучше пять!
Кассирша вновь вытащила откуда-то снизу коробку с билетами и протянула её Солодовникову. Тот отпрянул и указал на меня:
— Нет, это он должен выбрать.
Я вытащил билеты, и мы отошли от кассы. Все разворачиваемые мною бумажки оказывались с крупными выигрышами. Когда я в последнем билете вскрыл выигрыш в пятьсот тысяч рублей, Олег шумно выдохнул. Он посмотрел на меня округлившимися глазами, потом воскликнул:
— Может быть, они все здесь такие? — и вновь ринулся к кассирше.
Уставшая женщина флегматично достала всё ту же коробку. Олег набрал целую горсть билетов, вернулся ко мне и стал лихорадочно их открывать. Все вскрытые им бумажки содержали одну и ту же лаконичную надпись: «Без выигрыша».
3
Магазин был огромным. Полки с товарами уходили под потолок. Я задирал голову вверх — и от этого шея начинала болеть, как когда-то давно, когда я впервые снизу рассматривал небоскрёбы в Нью-Йорке.
Я бродил между стеллажами, разглядывая товары. Яркие этикетки сливались в одно большое лоскутное одеяло.
Где-то должен быть выход.
Шаги звучали гулко. Мне казалось, что я один в этом огромном магазине. Зайдя в очередной тупик — проход, перегороженный пустым автопогрузчиком, я остановился. Кажется, я забыл, где здесь выход.
Стало страшно. Я зажмурился. Внутри колыхнулась мысль, что это сон. Я сосредоточился на своём дыхании, на стуке сердца. Дыхание успокаивалось, сердце стало биться более размеренно.
