Пока американские и лисынмановские войска топтались возле 38-й параллели, мы готовились к продвижению через районы, уже давно пройденные наступающими войсками, но по-прежнему занятые партизанами. Здесь мы искупались в реке; снова испытать это удовольствие нам удалось лишь через много недель. Днем еще было тепло, но ночью подмораживало, и спать в окопах под одним одеялом было не слишком приятно. Хорошо еще, что дожди прекратились.
Лисынмановская полиция доставила на наши позиции нескольких местных жителей и пленных солдат корейской Народной армии, чтобы попотчевать нас зрелищем «допроса». Если пленный недостаточно быстро отвечал на вопрос или давал нежелательный ответ, его избивали деревянными дубинками. Удары наносились и по голове. Пленного истязали до тех пор, пока он не «признавался» или не валился замертво. Когда я думал, что лисынмановские полицейские — наши союзники, у меня пропадало всякое желание воевать.
По гористой местности мы дошли до города Санчжу. Здесь ранее находился главный полевой склад корейской Народной армии и было сосредоточено значительное количество войск. Накануне нашего прибытия Санчжу был буквально сметен с лица земли американской авиацией. На месте города мы увидели груды дымящихся развалин и горы трупов. Здесь погибло много солдат и местных жителей. Немногие, оставшиеся в живых (большинство из них было ранено во время налета), копались в руинах, разыскивая трупы родных и близких, или бродили в поисках крова.
К нам за помощью обратилось около двух тысяч беженцев. Непрерывным потоком шли они в наш лагерь, неся с собой тяжело раненных и умирающих товарищей. Мы организовали для этих несчастных медицинскую помощь. Отлично помню одного юношу, у которого была раздроблена нога. Два дня бедняга испытывал адские мучения, но лежал молча, не издавая ни стона. Тогда, как и много раз впоследствии, меня поражала выносливость этих людей, которым пришлось терпеть нечеловеческие страдания. Пока мы стояли в этом городе, я видел много искалеченных солдат корейской Народной армии. Особенно мне запомнился один. Он умирал от гангрены, но спокойно лежал на носилках, пока доктор старался сделать вое возможное, чтобы облегчить его мучения.
Вскоре мы вышли на 38-ю параллель. Все считали, что война закончится до конца этого года (1950!). Янки готовились «к параду победы» в Нью-Йорке, на который любезно пригласили и нас. Все американские газеты пестрели сообщениями о «наших парнях, идущих победным маршем», и об их геройских подвигах.
Нам не пришлось участвовать в «параде победы», зато наши офицеры устроили грандиозный кутеж. Они реквизировали единственное уцелевшее в городе здание, согнали туда множество слуг, завезли горы посуды и неплохо повеселились. Солдаты устроились было спать возле дома под открытым небом, но и здесь расставили столики для офицеров, и нам пришлось убраться подальше к полю.
Глава 3
Поход на Пхеньян и дальше на север
Девятого октября китайское правительство выступило с заявлением, в котором предупредило, что оно не останется равнодушным, если войска Организации Объединенных Наций перейдут 38-ю параллель. Тогда американское правительство предоставило Макартуру полную свободу действий. Для «отважного» Дугласа полная свобода действий означала продолжение «похода за свободу».
Когда лисынмановские войска «победным маршем» переходили 38-ю параллель, английские солдаты думали об одном: этот «марш» означает продолжение войны, а она им не сулит ничего хорошего. Но лишь немногие из них видели в этом возмутительную агрессию и открытое вторжение в Северную Корею.
Третьего октября войска Ли Сын Мала продвигались вдоль восточного побережья Кореи, а войска ООН, несмотря на предупреждение китайского правительства, в тот же день пересекли 38-ю параллель. Накануне Макартур предъявил ультиматум: если войска Корейской Народной армии не капитулируют в течение четырех дней, он прикажет своим войскам перейти 38-ю параллель. Разве может здравомыслящий человек думать, что армия, находящаяся в своей стране, капитулирует без боя? Командование Народной армии не считало 38-ю параллель пригодным для обороны рубежом, и северокорейские войска отходили, ведя непрерывные арьергардные бои. Во время отхода завязывались ожесточенные схватки, но все это была по существу одна длительная операция, основанная на арьергардных сдерживающих действиях. Вместе с тем американские и лисынмановские войска продвигались на север вдоль шоссейных дорог, по-прежнему обходя горы. Таким образом, многим подразделениям Народной армии удалось укрыться в горах, чтобы в удобный момент ударом с тыла нарушить торжество американского «парада победы».
