«Я видел вечность в час ночной»: небеса и рай в английской литератур - страница 7

*

Сам храм еще в Ветхом Завете представлен как символ небес. В Средние века христианская церковь на Западе особенно любила подчеркивать, что путь на небеса лежит только через церковные врата. Надпись на вратах ада в «Божественной комедии» Данте «Оставь надежду всяк сюда входящий» (Lasciate ogni speranza voi ch» etrate) пародийно обыгрывает хорошо известные средневековому читателю надписи над входом в храм, которые указывали на церковь или на Иисуса Христа как дверь, открытую в небеса. Обычно такие надписи либо повторяли, либо перефразировали слова Христа «Я есть дверь: кто войдет мною, тот спасется…» (Иоанн. 10:9). В английской храмовой архитектуре было стремление создать ощущение небесного простора за счет большого размера здания и вертикальных колон, устремленных ввысь. Не случайно самые крупные соборы в мире — в Ливерпуле и Нью-Йорке — принадлежат англиканской традиции (Церкви Англии и ее преемнице в США — Епископальной церкви).

Реформация сместила религиозные авторитеты с церковного института на Священное Писание. Это настойчиво подчеркивает Беньян, для которого узкие врата, ведущие в небесную обитель, — метафора борьбы с грехом, наполняющаяся все новыми смыслами по мере продвижения героя по его пути. «Прогресс» пилигрима (Pilgrim» s Progress) одновременно является процессом его внимательного вчитывания в Евангелие. А паломничество к Небесному Граду становится и паломничеством к Божественному смыслу Библии.

Движение пиетизма, зародившееся в Германии в 17 веке, вновь сместило акцент в религиозной жизни Англии — на этот раз на внутренний духовный опыт человека и на первый план вывело «религию сердца» (термин Зинзедорфа) — внутреннее духовное единение человека с Христом. В Англии идеи пиетизма развивали братья Джон и Чарльз Уэсли (Wesley), утверждавшие необходимость «живой веры», открывающей человеку врата в небесное блаженство. «Веруй, и грехи твои простятся,// Лишь верой обретешь ты небеса», — так заканчивается ставший знаменитым церковный гимн Чарльза Уэсли «Откуда странствие начнет душа моя?» (Where shall my wondering soul begin?). Небесными вратами объявляется сердце человека, а не институт церкви и не ее догматика. «Религия сердца» оказала значительное влияние на становление европейского сентиментализма и романтизма.

Приоритет религиозного чувства над институциональностью и догматикой оказался в 18 в. созвучен «естественной религии» Руссо и возникшему в эпоху Просвещения культу природного начала в мире и человеке. Это значительно изменило художественный мир литературной эдемистики (позволим себе ввести новый термин, удачно, на наш взгляд, сочетающий название райского сада с мистическим характером визионерства) и привело к тому, что в лирике Блейка, Кольриджа и особенно в «Прогулке» и «Прелюдии» Вордсворта естественная красота природы воспевается как земной Эдем (эта же тенденция, но в меньшей степени, была ранее характерна для лирики Трахерна («Felicity», «Centuries») и Каупера («Retirement», «Task»).

Незаконченная поэма Кольриджа «Кубла Кхан» — наверное, самое знаменитое мистическое сновидение в английской романтической поэзии. Знаменито оно, как и сам рай, своим совершенством и нелепой, на первый взгляд, причиной, оборвавшей его. Как утверждает автор в предисловии к поэме, летом 1797 года он читал книгу английского путешественника Парчэса о замке Кубла Хана,