Когда отец строил дачу на выделенном от завода земельном участке в 6 соток, пиломатериалы он официально приобретал на складе ЖКО завода по остаточной стоимости. Материал был некондиционный, бросовый, зачастую бывший в употреблении, подгнивший. Однако его хватило на основной каркас, крышу и стены. При желании, можно без труда просто украсть почти любой стройматериал. У нас мимо стадиона, растворного узла (что у меня за окном за забором) идет ж.д. ветка (вдоль которой я должен этой весной бегать) на наш завод, мясокомбинат, ЖБК (железобетонный комбинат). Вдоль этой ветки расположен склад стройматериалов под открытым небом, занимающий несколько гектаров. Там располагаются штабеля различных железобетонных конструкций, целые лабиринты оконных рам, горы рулонов стальной проволоки, кучи силикатного кирпича, штабеля досок, рулонов толи и рубероида, бухты электрокабеля, битума и многое другое, что меня интересовало только в целях места для игр. Сторож всего этого богатства в нерабочее время находился в бытовке, расположенной, где-то в углу этой территории, открытой и неогороженной. В сторожах были или пенсионеры, или инвалиды, или люди, не прижившиеся на нормальной работе из-за алкоголизма или непроходимой лени. При таких обстоятельствах, несколько десятков кирпичей, пару рулонов рубероида, несколько листов шифера и кражей трудно назвать. На растворном узле, на складе, за всегда открытыми воротами — горы цемента. А прямо за моим сараем огромная песочная гора. (Стратегический объект «в боях» между бараковской и дашкинской ребятней.) За дефицитной проводкой нужно было обращаться или на завод, или к знакомым электрикам. За работу этих специалистов уже не зазорно было платить деньгами, но в большинстве своем, эти специалисты так же ограничивались распитием бутылки.
Одним из источников добычи стройматериалов еще были окрестные колхозы. Можно было, договорившись с председателем, разобрать ненужное (заброшенное) в колхозе строение под снос и вывезти еще годные для дальнейшего использования бревна, доски, рамы, кирпич. Тем более подавляющее большинство жителей наших рабочих поселков — это бывшие жители окрестных деревень и сел, до сих пор не прервавшие связи со своей малой родины. Во времена проводимой Хрущёвым новой колхозной политики, сельская молодежь потоком ринулась в города — в ПТУ, техникумы, на заводы, оставив отчий дом с родителями и хозяйством и заселив бараки. Довольствуясь несколькими квадратными метрами на семью. Мой отец тоже из деревни, только издалека — из-под областного центра. Закончив в молодости техникум в областном центре, он по распределению оказался в нашем городе, где и встретил маму. А мама родом из нашего города, можно сказать, из интеллигентной семьи. Мой дедушка (погибший на войне) и бабушка — из учителей.
Опять улетел мыслями. Между сараями и бараками водопроводная колонка, откуда жители бараков (и мы в т. ч.) ведрами берут воду.
Как же неказисто выглядят наши бараки: приземистые, обшарпанные, плохо оштукатуренные, покрашенные в какой-то бледно-розовый цвет. Вдоль всего фасада большие квадратные окна. Некоторые семьи имеют целое окно, значит и комнату целиком занимают, наверное, 4.5×4.5 метров или как у нас — большая комната разделена дощатой перегородкой на 2 маленькие комнатушки и квадратное окно пополам. Рамы окон тоже покрашены по-разному, в основном красной краской (цвет техники, выпускаемой на заводе) в зависимости от трудолюбия или возможностей хозяина. Вдоль всех фасадов — разномастные оградки палисадников, где-то покрашенные, где-то почерневшие от времени. У каждого окна свой палисадник с грядками для цветов или ягодных кустарников. По палисаднику можно так же судить о трудолюбии, возможностях или желании выделиться хозяев.
— Фабрика тщеславия, — хмыкнул про себя.
Нет палисадников только напротив окон общих кухонь. Между бараками натянуты веревки для сушки белья жильцами. Сломанные детские качели из уголка и бугор песочницы под снегом — забота о детях от завода.
У каждого подъезда скамеечки, сейчас пустые из-за зимы и рабочего времени. В праздники и без повода на этих скамейках собираются празднества из соседей с гармонистами, частушками, песнями и плясками (топотушками по-деревенски). Это когда в образовавшийся круг по очереди выскакивают наиболее отчаянные подвыпившие женщины и, притоптывая, голосят деревенские частушки, в т. ч. и похабные. Думаю, это традиции деревенских посиделок, пришедшие с бывшими деревенскими жителями. Впоследствии, этот обычай и некоторые другие ушли вместе с поколением этих жителей при расселении этих коммунальных жилищ. В вечернее и ночное время, эти скамеечки заняты молодежью. Тогда уже там звучит гитара. Позднее — редкий еще, в то время, переносной магнитофон. Чаще — переносные приемники ВЭФ или Океан.
