Лифт поехал вниз. Пьеро уже давно принял это решение, следуя своей особой, прямолинейной логике. Решение окончательное.
Жан-Лу не может прийти к нему? Тогда, он сам пойдет к Жан-Лу.
Он не раз бывал у него дома, и его друг показал ему секретное место, – о нем знали только они двое – где спрятан запасной ключ от дома. Он приклеен силиконом под почтовым ящиком, по ту сторону ограды. Пьеро не ведал, что такое силикон, но прекрасно знал, что такое почтовый ящик. У них с мамой тоже был почтовый ящик, в их доме в Ментоне, не таком красивом, как у Жан-Лу.
Внизу, в комнате, у Пьеро имелся небольшой рюкзак, который ему подарил сам Жан-Лу. Он положил туда немного хлеба и баночку «Нутеллы», взяв сегодня утром дома из стенного шкафчика на кухне. У него не было вина мускат, но он взял банку кока-колы и швепса – тоже, наверное, будет неплохо. Если его друг прячется где-то у себя дома, то услышит, как Пьеро зовет его, и выйдет. С другой стороны, кто еще мог навестить Жан-Лу? Только они двое знают, где лежит секретный ключ.
Они встретятся, побудут вместе, поедят шоколад и попьют коку, и если ему удастся, то на этот раз он расскажет Жан-Лу что-нибудь забавное, хотя и не сможет повезти его в Ниццу – посмотреть на щенят, играющих в витрине.
Ну, а если Жан-Лу дома нет, Пьеро позаботится о его пластинках – о черных, виниловых. Их надо будет очистить от пыли, последить, чтобы не отсырели конверты, поставить в ряд, ровно, чтобы не упали и не раскололись. Иначе, когда Жан-Лу вернется, пластинки будут испорчены. Именно он, Пьеро, должен позаботиться о вещах Жан-Лу, иначе какой же он ему друг?
Когда лифт спустился на первый этаж, Пьеро улыбался.
Бессон, механик из фирмы морских двигателей, находившейся этажом ниже радио, ожидавший лифт, открыл дверь и обнаружил парня перед собой – лохматая голова торчала над стопкой дисков.
Увидев его улыбку, Бессон тоже заулыбался.
– Эй, Пьеро, похоже, ты самый занятой человек в Монте-Карло. Я на твоем месте попросил бы увеличить оклад.
Мальчик понятия не имел, что значит «увеличить оклад». В любом случае, механик со своим вопросом был за тысячу километров от главного, что волновало Пьеро.
– Да, завтра я так и сделаю, – уклончиво ответил он.
Бессон, прежде чем войти в лифт, открыл ему дверь в архив.
– Осторожно на лестнице, – заметил он, включая свет.
Пьеро кивнул, как всегда, и стал спускаться по ступеням. У двери в комнату он толкнул створку ногой, потому что она оставалась открытой. Поставил свой груз на стол у стены, напротив стеллажей с компакт-дисками. Впервые с тех пор, как Пьеро работал на «Радио Монте-Карло», он не расставил принесенные сверху диски по местам.
Он взял свой рюкзачок и надел его на плечи одним легким движением, которому его научил друг Жан-Лу. Погасил свет и запер дверь на ключ, как делал каждый вечер, уходя домой.
Только теперь он отправился не домой. Он поднялся по лестнице и оказался в широком коридоре, ведущем к стеклянным входным дверям, за прозрачными створками которых находились порт, город, весь мир. И где-то там прятался его друг, нуждавшийся в нем.
Впервые в жизни Пьеро сделал то, чего не делал никогда. Он толкнул дверь, шагнул вперед и отправился навстречу этому миру.
Фрэнк сидел в «рено», стоявшем на грунтовой дороге поблизости от дома Жан-Лу Вердье. Было довольно жарко, и он не выключал двигатель, чтобы в машине работал кондиционер. Ожидая Морелли и людей Ронкая, он то и дело посматривал на часы.
Он отчетливо представлял себе Натана Паркера и всех улетающих с ним в аэропорту Ниццы. Тот сидит на пластиковом стуле, сгорая от нетерпения, рядом с Еленой и Стюартом. Тут же Райан Мосс, получивший документы для посадки. Представил, как к старому генералу приближается грузный Фробен или кто-то еще и сообщает: возникли проблемы, вылет задерживается. Он даже отдаленно не мог вообразить, какой предлог придумает Фробен, чтобы отложить вылет, но прекрасно предвидел реакцию старика. И невольно подумал, что не хотел бы сейчас оказаться на месте своего друга комиссара.
Нелепость этой чисто инстинктивной мысли, скорее даже просто привычной фразы заставила его улыбнуться.
