И в самом деле, я всегда верил, что не совершаю никакого зла, подумал он, а вот ведь совершаю. Я постепенно, по капле лишал жизни человека, которого любил, того, кого должен был оберегать больше всех на свете.
Когда Фрэнк надевал ботинки, раздался телефонный звонок, вернувший его к действительности. Он прошел к телефону, оставленному на столе.
– Алло!
– Привет, Фрэнк, это я, Никола. Проснулся?
– Проснулся и готов действовать.
– Хорошо. Я только что звонил Гийому Мерсье, тому парню, о котором говорил. Он ждет нас. Хочешь поехать?
– Ну, как же! Газеты видел?
– Да. Пишут всякое. И можешь представить, в каких выражениях…
– Sic transit gloria mundi.[60] Наплюй на все. У нас есть чем заняться. Жду тебя.
– Пара минут, и я буду.
Он выбрал свежую рубашку. Когда расстегивал пуговичку у воротника, зазвонил домофон. Он прошел через гостиную, чтобы ответить.
– Мистер Оттобре? Вас спрашивают.
Фрэнк решил, что Никола, говоря про пару минут, и в самом деле уже рядом.
– Да, знаю, Паскаль. Пожалуйста, скажите что я немного задерживаюсь. Если не хочет ждать внизу, пусть поднимется.
Надевая рубашку, он услышал, что приехал лифт.
Он открыл дверь и увидел ее.
Перед ним стояла Елена Паркер – серые глаза, созданные, чтобы отражать звезды, а не скрытую боль. В полумраке коридора она молча смотрела на него. Фрэнк еще не успел одеться.
Ему показалось, будто повторяется сцена с Дуайтом Дархемом, консулом, только взгляд женщины дольше задержался на его шрамах. Он поспешил запахнуть рубашку.
– Здравствуйте, мистер Оттобре.
– Здравствуйте. Извините, что я в таком виде, но я ожидал другого человека.
Легкая улыбка Елены развеяла минутную неловкость.
– Не беспокойтесь, я поняла это по ответу консьержа. Так можно войти?
– Конечно.
Фрэнк посторонился. Елена прошла, чуть коснувшись его плечом и овеяв легким ароматом тонких, как воспоминание, духов, и словно заполнила собой все пространство.
Ее взгляд упал на пистолет, лежавший на консоли рядом со стереоустановкой. Фрэнк поспешно сунул его в ящик.
– Мне жаль, что это первое, что вы увидели здесь.
– Ничего страшного. Я выросла среди оружия.
Фрэнк представил ее девочкой в доме Натана Паркера, несгибаемого солдата, которого судьба посмела разозлить, подарив двух дочерей.
– Надо думать.
Он стал застегивать рубашку, радуясь, что можно чем-то занять руки. Появление этой женщины в его доме сразу породило множество вопросов, ответить на которые Фрэнк не мог. Натан Паркер и Райан Мосс представляли для него серьезную проблему. Их слушали, им повиновались, их шаги оставляли следы, у них имелись ножи, а руки готовы были нанести удар. До сих пор Елена лишь безмолвно присутствовала рядом с ними, вызывая волнующую мысль о красоте и страданиях. В чем их причина, нисколько не интересовало Фрэнка, да он и не хотел, чтобы этот интерес возник.
Фрэнк прервал молчание. Его голос прозвучал резче, чем хотелось бы.
– Думаю, существует какая-то причина, которая привела вас сюда.
Елена Паркер была сама реальность – и глаза, и волосы, и лицо, и аромат… Фрэнк повернулся к ней спиной, заправляя рубашку в брюки, как будто достаточно было отвернуться, чтобы она исчезла. Он услышал ее голос из-за спины, когда надевал пиджак.
– Конечно. Мне нужно поговорить с вами. Боюсь, что мне необходима ваша помощь, если вообще кто-то в силах помочь мне.
Прежде чем обернуться к ней, Фрэнк нашел сообщников – пару темных очков.
– Моя помощь? Вы, дочь одного из самых могущественных людей Америки, нуждаетесь в моей помощи?
Горькая улыбка появилась на губах Елены Паркер.
– Я пленница в доме моего отца.
– Именно поэтому вы так боитесь его?
– У меня много причин бояться Натана Паркера. Но я боюсь не за себя… За Стюарта.
– Стюарт – это ваш сын?
Елена слегка поколебалась, прежде чем ответить.
– Да, мой сын. В нем вся проблема.
– А я здесь причем?
Неожиданно Елена приблизилась к нему и, вскинув руки, сняла с него очки и пристально посмотрела ему в глаза. Ему показалось, будто в него вонзился нож куда острее, чем был у Райана Мосса.
– Вы единственный известный мне человек, кто способен сейчас противостоять моему отцу. Если кто-то и может помочь мне, так только вы…
