Я убил призрака - страница 25

— Что случилось? Салику пришел?

— Нет. Речь о Максе Вотье. Он исчез.

Арле вкратце рассказал о последних событиях. Эдуар вынул сигарету и не спеша закурил.

— Да, неприятно, очень неприятно.

— Макс напал на след, — сказал Арле. — Ты ведь видел его сегодня утром? Я уверен, он был близок к цели! Слишком близок, и его убрали.

Эдуар сидел в широком кожаном кресле, скрестив на животе руки и откинув голову.

— Тебе не кажется, что ты немного торопишься с выводами? Кто, кроме нас с тобой, знал, что Вотье в «Калао»?

— Его жена. И неизвестный, позвонивший ей ночью.

— Она ему сказала?

— Да.

— А!

Гудел кондиционер. На улице выкрикивал распоряжения Лемен. Арле с преувеличенным вниманием следил за желтоватой, с длинным серым фильтром на конце, сигаретой в уголках изуродованных губ.

— Вотье поступил очень неосторожно, — сказал Эдуар. — Он был один, никто его не подстраховывал. Подумай, скольких он успел всполошить за последние сутки: Рико, нудиста, весь этот зверинец из «Калао»…

Он стряхнул пепел с шортов и зажег от окурка другую сигарету.

— А этот тип, — подал голос Арле, — которого он надеялся увидеть, расставшись с нами утром… Некий Жо… Ты его знаешь?

— Барнель? Беспробудный пьяница, насквозь проспиртованный, по-моему, он работает в рыболовецком хозяйстве. Ничтожная личность.

Арле встал.

— Пойду, может, застану Фонтена.

Эдуар проводил его до выхода.

— Да, это самое разумное. Эти люди знают толк в подобных поисках. Если, конечно, они возьмутся за дело! Ты ведь знаешь, какие тут порядки.

— Я только что был в комиссариате. Кстати, ты действительно заявлял им об угоне «аронды»?

— Разумеется! Позавчера вечером. А почему ты спрашиваешь?

— Они не смогли отыскать заявление.

Эдуар воздел руки к небу:

— Немыслимо! Там, было по меньшей мере пятеро негров, и все слушали мои причитания. Подумать только, и на таких оболтусов Франция тратит миллиарды!

По комнате гуляли клубы голубоватого дыма. Расположившись за широким металлическим столом, заставленным пепельницами, комиссар Фонтен с сигаретой в зубах слушал Арле. Это был атлетически сложенный широколицый мужчина с седоватыми усиками. Несмотря на вентилятор, вращавшийся над его головой, чувствовалось, что Фонтену несладко в белой тенниске с пятнами пота под мышками и в синих тергалевых брюках, которые стягивали его яйцеобразный живот.

Фонтен знал Вотье — тому приходилось работать на него — и считал Макса очень добросовестным сотрудником и хорошим специалистом. Он записал в блокноте предположительное время и место исчезновения Макса. У Фонтена были большие красные руки с изъеденными никотином ногтями.

Он поднял глаза, недоверчиво округлил губы, отчего они сделались похожими на куриную гузку.

— Вотье отправился в «Калао» один? Что понесло его туда в такой час?

Арле рассказал, с чего все началось. Он вернулся к смерти Роберты, поведал о подозрениях Макса, упомянув вперемежку Рико, «Гелиос-клуб», Рюбино, Салику…

Отложив шариковый карандаш, Фонтен искал для своего окурка место в пепельнице. Не найдя, швырнул его на пол, раздавил ногой и зажег новую сигарету. Потом встал. У него были огромные ножищи, и он оказался еще выше, чем предполагал Арле.

— Вотье слывет мозговитым мужиком. Странно, что он ввязался в такую авантюру! — проворчал Фонтен.

Попыхивая сигаретой, он хмуро спросил:

— Сколько лет было вашей жене?

— Двадцать восемь.

— Ясно. Двадцать восемь! Трудно смириться, что женщина умирает в таком возрасте. Всегда думаешь, будто за этим что-то кроется, будто кто-то замешан в этой истории. И человек ломает голову: кто же? Он все время настороже, сводит воедино массу мелких фактов, по сути незначительных, перетолковывает их на свой лад. Вот слуга убегает от своих хозяев, вот шлюха выходит из игры — и ничего больше не надо. Он проявляет нетерпение, ему чудится невесть что. — Фонтен назидательно поднял палец. — А ничего такого тут нет, господин Арле! Действительность в вашем случае сама по себе довольно горестная, и не следует усугублять положение, вбивая себе в голову разные небылицы.

Арле спорить не собирался. Он пришел из-за Вотье — Фонтен, похоже, забыл об этом.