Сгоревшее здание Флетчера? Что ж, жертв нет, в остальном же…
Ладно. Достав телефон, я набрал номер Вульфа.
Тот ответил практически сразу — довольно необычно для вечно занятого миллионера.
— Готфрид!.. — выдохнул он в трубку. — Нам нужно…
Я хмыкнул.
— Ну, что? Перенесли интервью?
— Да, я как раз об этом! Нужно провести его сегодня же вечером, пока это не повторилось!
Я поглядел на небо. Сегодняшний вечер был уже на подходе, до него каких-то полчаса. Нет уж.
— Уверены? — уточнил я. — Чтобы бунтующие поняли, что любые их хотелки выполняются с полпинка, а им самим за это ничего не будет? Вы правда хотите создать такую, — я выделил голосом это слово, — репутацию?
Секунд десять Флетчер молчал, а затем выдохнул:
— Ладно, Готфрид. Что вы предлагаете взамен?
Вот, это уже разумный диалог.
— Запустить анонс интервью через неделю, — отозвался я. — Сразу указать новую дату, но не торопиться и не делать глупостей.
Через неделю… будет видно. Либо я действительно приду туда и дам ответы на вопросы — тщательно продумав всё — либо… людям будет не до интервью в принципе.
— А если что-то повторится снова?
— Да выставьте охрану, — рассердился я. — Что за глупости, почему мне нужно учить вас такой элементарщине?
Хм. Если повторится снова… хотя, если так вдуматься, есть кое-что, о чём можно спросить у нашего делового бизнесмена.
— Вот ещё, — заявил я в трубку, — поинтересуйтесь, что за каналы показывают репортажи со словами, что поджигателей можно понять и простить.
— Эээ… я и так могу перечислить вам эти каналы, хоть сейчас, — отозвался Флетчер.
— Не совсем, — поправил я. — Меня интересует, кто владеет этими каналами… особенно если в последнее время в руководстве появились новые люди или возникли какие-то перестановки.
Флетчер помолчал ещё секунд пять, а затем ответил:
— Ладно, я этим займусь. Что-то ещё?
Я улыбнулся. Вот так, без лишних вопросов и требований. Так-то лучше.
— Пока всё, — заключил я — и оборвал звонок.
Бунтуют они, бл**ь. Я почувствовал, как внутри меня шевелится вязкое, тёмное недовольство. И не то, чтобы меня очень сильно волновало, что там делают эти люди, но просто… как они посмели? Почему вообще решили, что могут — что имеют право — обвинять меня хоть в чём-то? Меня, того, кто…
Стоп. Стоп! Это не мои мысли. Это мысли Тьмы, сидящей внутри меня. Это она недовольна произошедшим — не я. Это её оскорбляет такая фамильярность.
Тихо. Спокойно. Спокойно. Я выдохнул, почувствовав, как разгоревшийся было в груди огонь вновь погасает.
Срочно отвлечься от мыслей о протестующих и Флетчере. Побыстрей, на что угодно. Я отдал мысленный приказ — и перед моими глазами возникла картинка с камеры слежения.
Герда Крейн занималась делами, доставшимися ей от отца.
Разумеется, как бы я ни доверял всесокрушающей силе Сената или внемировой удаче Люка — я бы не оставил нашу потенциальную Мать Рока без пригляда. Камеры были поставлены по всей Башне Крейна, причём без её ведома, разумеется. Из других миров я бы следить за ней не смог, но из этого — сколько угодно.
Итак?
Девушка сидела за столом, со злобным видом изучая какие-то бумаги. Кажется, это занятие было вовсе не тем, чего ей сейчас хотелось, но тут уж — что есть. Кстати, а где охрана?
«Пощёлкав» камерами в Интерфейсе, я нашёл и их. Люк сидел за дверью, бдительно сжимая в руке свой огромный меч. Вообще-то по-хорошему следовало бы разместить его внутри, но, похоже, сама Герда его и выставила. Её можно понять — кому приятно, когда тебя караулят двадцать четыре часа в сутки — но альтернатива, убийство от рук не-героя, почему-то устроила её ещё меньше.
Кивнул своим мыслям, я вернулся на первую камеру. Итак, всё тихо, девушка злится и корпит над бумагами. Я уже собирался выключить слежение, когда…
— Ты правда так думаешь?
А? Герда находилась в комнате одна. Я пригляделся, но нет — ни наушников, ни микрофонов. Да и смотрела она… куда-то перед собой. Как если бы там кто-то стоял.
— Такая же чушь, как и все другие варианты, — тем временем, сообщила своему собеседнику-невидимке Герда. — Готфрид придурок, но демоны не лучше. И, по крайней мере, Готфриду я нужна живой, а не убитой и перерождённой.
