Молодая женщина повернулась в сторону владения, где жил Антуан Риве, он же Ликаон.
Несколько недель назад поместье купила какая-то семья. Клара видела, как дети – мальчик и девочка – бегали в лесу и собирали ветки, помогая отцу. Тот же, сидя за рулем экскаватора, валил деревья, прокладывая дорогу от шоссе к своему дому.
Двое невинных детей. Мирное семейство. Тропинка змеится среди леса.
Клара непроизвольно вздрогнула.
46
Измучив небо, солнце распространило свой пламенеющий ореол, и Клара с Франсуа воспользовались этой негой, которой дышала вся природа на закате, чтобы поплавать на лодке по озеру.
Лодку вела Клара, Франсуа же отдыхал, полулежа на носу их крохотного суденышка.
В один из последних месяцев Клара перечитала Пруста и обратила внимание на одну фразу. «Мы стремимся о ком-то вспомнить, но на самом деле стараемся его забыть»[28]. Она читала, пока полностью не пропиталась этой мыслью, создав свое собственное толкование. Пока тень Ликаона не начала удаляться.
– Я хочу кое-что написать, – объявила Клара, пользуясь тем, что Франсуа, растянувшись с полузакрытыми глазами, был готов выслушать любое признание. – Нашу историю. Я считаю, что мне это поможет.
Теперь молодая женщина была уверена, что отыскала свое призвание. Всеми фибрами своей души она жаждала выразить себя. Литература казалась ей наилучшим средством не маскировать свои воспоминания, а вместо этого контролировать их – терпеливо, как приручают существо, долгое время остававшееся в диком состоянии.
Чтобы память стала для нее источником радости, а не душевных ран.
– Кто знает… Может быть, со временем меня начнут публиковать?
Франсуа хранил молчание, и Клару это вовсе не задевало. Убаюканный нежным покачиванием лодки, доктор задремал. Молодая женщина с нежностью смотрела на него.
Почувствовав, что в кармане завибрировал мобильник, она едва не подпрыгнула от неожиданности. Прочитав на экране «Марианна», Клара, заинтригованная, нажала на кнопку «принять вызов».
– Клара?
– А я думала, вы куда-то поехали отдыхать!
– Клара, если ты сейчас с Франсуа, ничего не говори, просто слушай меня.
Удивленная, Клара даже не подумала сказать, что тот дремлет. В голосе Марианны слышалось нечто повелительное, что побудило ее послушаться и хранить молчание.
– Клара, пожалуйста, слушай меня внимательно, – продолжила капитан Брюнель. – Я только что получила результаты запроса, сделанного несколько месяцев назад. Это список. Список пациентов, принимавших участие в программе «Мнемозина». Среди имен первых пациентов, не являющихся военными, мне в глаза бросилось одно из них. Антуан Риве!
Переведя дыхание, капитан продолжала:
– Это значит, что они с Франсуа были знакомы! И что Франсуа нам ничего об этом не сказал…
Клара едва удержалась от возгласа. Перед ней разверзлась черная бездна.
– Мой информатор сообщил, что Риве в течение восьми лет находился под наблюдением Франсуа. Он был подвержен приступам паники с тех пор, как на него напал пес. Процедура должна была помочь ему преодолеть посттравматический синдром. К несчастью, его медицинская карточка исчезла. Испарилась. У ответственного за документы нет никаких объяснений. Последний, кто держал эту карточку в руках, был Франсуа.
Клара вздрогнула.
Менар все еще спал с легкой улыбкой, прятавшейся в уголках губ. Молодая женщина побледнела. Ей показалось, что вся кровь разом испарилась из ее тела.
– Клара, – настойчиво продолжала Марианна. – Мы должны принять во внимание, что Франсуа мог внушить Риве, будто это он похитил тебя тогда… чтобы избежать подозрений самому! Вся эта история может оказаться сплошной махинацией.
– Это невозможно, – прошептала Клара.
Ее взгляд снова остановился на все еще дремавшем спутнике. Как же он мог изображать такую невинность, на самом деле будучи вероломным убийцей? Клара представила, как Риве лежит на кушетке в лаборатории, а у него в ушах звучит голос Франсуа: «Десять, девять, восемь…»
– Клара, – снова заговорила Марианна, – найдите предлог уехать. Идите в жандармерию и, как только будете в безопасности, позвоните мне. Я приеду за вами. Скажите «о’кей».
