В это мгновение она поняла, что находится здесь не одна. В нескольких шагах от нее стоял Франсуа.
И у него в руке был окровавленный кухонный нож.
– Франсуа, – пролепетала девушка. – Что ты сделал?
Удивленный, тот повернулся к ней, выронив нож. Лицо Франсуа было суровым и неприветливым; из всей одежды на нем были пижама и наброшенная сверху куртка. Никогда девушка не видела его настолько бледным.
– Клара, не стой здесь, иди в дом… – приказал Франсуа.
Клара разглядела животное. Она хотела было заговорить, но слова застряли в горле.
– Пес нашего соседа, – произнес Франсуа. – Должно быть, сбежал и решил побродить здесь.
– Ты его убил?
– Нет, я его не убивал, – сдержанно ответил мужчина.
Клара в ужасе указала на валяющийся на земле нож.
– Я тебе уже сказал, что не делал этого, – повторил Франсуа.
Хоть он и выглядел потрясенным, от него исходила сила, которая сейчас выводила Клару из равновесия. Как он может быть таким невозмутимым, в то время как она трепещет каждой клеточкой своего тела? Франсуа прикрыл мертвое животное брезентовым чехлом.
– Но тогда… кто? – спросила девушка, совершенно ошеломленная, со страхом вглядываясь в окружающую ночную темноту.
– Здесь кто-то еще, кроме нас, – выдохнула она. – Он следит за нами.
– Никого нет, Клара. Только ты и я.
И тут девушка заметила, что на ее белой ночной сорочке виднеются кровавые следы. Переведя взгляд на руки, она увидела, что ладони тоже перепачканы кровью.
Франсуа с усилием поднялся:
– Давай вернемся в дом, здесь холодно. Собаку я сейчас спрячу, а позже, когда стемнеет, похороню.
Пораженная и совершенно заледеневшая, Клара продолжала молчать.
– Давай ты подождешь меня в комнате, – предложил Франсуа.
Клара машинально послушалась. Затем она встала за стеклянной дверью и принялась наблюдать за Франсуа. Он с видимым усилием поднял крупную белую собаку, положил на расстеленный кусок брезента и отнес в сарайчик из светлого дерева, находящийся метрах в пятидесяти от дома. Там Франсуа занимался поделками и складывал разные ненужные предметы, с которыми не хотел расставаться.
Минутой позже Клара увидела, как он возвращается с ведром и щеткой в руках. Опустившись на колени, мужчина принялся оттирать пятна крови со светлых досок террасы.
Позже, все еще пребывая в состоянии шока и едва шевелясь, Клара принялась готовить завтрак для возвратившегося Франсуа. Как будто это было самое обычное утро.
Взгляд Клары задержался на лезвии ножа, которым возлюбленный резал апельсины, перед тем как приготовить из них сок. Из фруктов брызнули пурпурные капли, и девушка закрыла глаза, чтобы не видеть этого. Когда она снова их открыла, Франсуа с целеустремленным видом клал в тостер намазанные маслом хлебные ломтики. Причем все это проделывалось в тягостном молчании.
Закончив, мужчина подошел к Кларе, все еще стоявшей посреди гостиной, и поставил на стол перед ней стакан апельсинового сока. На стол, за которым совсем недавно они устроили праздничный ужин.
За которым Клара сделала ему предложение.
– Вот, выпей. Тебе станет лучше.
Одним глотком Франсуа опустошил стакан, приготовленный для себя. Внимательно посмотрев на красную жидкость, Клара, поколебавшись, села за стол.
– Скажи мне правду, – произнесла она умоляющим голосом.
При виде того, как Франсуа уставился на свой опустевший стакан, у Клары мелькнула мысль, что там он надеется почерпнуть смелости. Медленно, очень медленно собеседник поднял на девушку глаза. В них клубилась дурнота, густая, будто туман, падающий на дома в некоторые зимние ночи.
– Клара… – прошептал Франсуа и остановился.
С бьющимся сердцем девушка слушала его. Она умирала от желания встряхнуть Франсуа, расшевелить, чтобы он наконец выплюнул слова, так долго не слетающие у него с языка. Ей так хотелось, чтобы он утешил ее. Так, как это делал всегда.
– Я должен признаться тебе кое в чем.
Сердце Клары забилось еще сильнее. Или, может быть, наоборот, с разгона остановилось, сейчас она не могла этого понять.
– Человек, который убил этого типа, Ройера… – продолжил Франсуа. – Вот кто виноват в смерти собаки.
– Что?
– А теперь я очень хочу помешать ему стать опасностью и для тебя тоже.
