— Думаю, можно перекладывать. — Решил доктор. — Начнем с первого проснувшегося.
— Его зовут Гордей, — напомнила Айрис, которой важно было, чтобы доктор понимал, что мы для нее значим.
— Хорошо, первым в капсулу поместим Гордея.
Я услышал шум колес по полу. Потом надо мной появились мягкие манипуляторы, выхватившие меня прямо из криокамеры, похожей на морозильный ларь. Обняли меня, как родного и уложили в кокон капсулы, присосавшейся ко мне мягкими присосками. Я мгновенно отключился. Прошел миг, и я снова открыл глаза. Но уже бодро, чувствуя, как энергия переполняет меня. Я сдвинул податливую крышку капсулы к ногам и сел. Пять медицинских капсул лежали на полу небольшой комнаты без окон.
Я выбрался из своей. У меня сложилось ощущение, что мы так и не покинули спутник, на котором ремонтировался наш корабль. Гравитация была низкой, естественной для этого космического тела. Я осмотрел свое тело. На груди не осталось и следа от шрама. Мышцы на руках не потеряли объема, будто наоборот, прибавили. Я присел, сделал наклоны, повертел шеей, любое действие давалось мне без ограничений. Я был, как новенький. Теперь мне хотелось найти Айрис и узнать все до последней подробности о том, что произошло после того, как она напоила нас сильнодействующим наркотиком.
После того, как я узнал дверь, изготовленную прошлой цивилизацией, то понял, что мы никуда не улетали отсюда. За дверью находился коридор, освещенный слабыми лампами через длинные промежутки. И еще в нем было очень холодно, даже морозно. Я передумал идти искать Айрис и решил, что она сама обязательно придет и введет нас в курс всех событий.
Вернулся и стал ждать. В течение получаса в себя пришли все. Мы поздравили друг друга с тем, что живы.
— Уж полночь близится, а Германа все нет, — произнес я, понимая, что все ждут Айрис, а она не спешит.
— Представляю, как ей было нелегко играть не только против Джанбоба, но и скрывать от нас свои планы. Помните, она сказала, что какой-то там анализатор может автоматически заставить сработать мину, если заподозрит в организации побега, — напомнила Камила.
Мне стало даже неудобно за то, что я пытался на нее давить, в то время, как она несла на своих плечах всю тяжесть груза организации побега. Я попытался связаться с Айрис через нейроинтерфейс, но Тамара Львовна сообщила мне, что нет связи.
— А мы как дураки, вместо того, чтобы довериться ей, пытались настаивать на своих вариантах, которые привели бы нас к краху, — возмущенный собственной глупостью произнес Трой.
— Надо сказать, не сильно настаивали, — парировал Апанасий. — А кто знает, сколько времени прошло с тех, как мы отрубились?
— Без понятия, все наши модификации не работали, пока считали нас трупами. Нейроинтерфейс в том числе, — поделилась Киана. — Наверное, несколько дней точно.
— Судя по тому, как я хочу писать, то не меньше года, — я огляделся в поисках туалета.
Сложно было ориентироваться в непривычной обстановке пришельцев без помощи нейроинтерфейса. Я обошел комнату по периметру, пока не заметил почти невидимую щель и надавил на стену. Она подалась чуть назад. Я толкнул ее в сторону, и она бесшумно и невесомо уехала. За дверью находилось еще одно помещение, и самое главное, там был простой человеческий унитаз из белого фаянса.
— Лучшая мотивация включить мозги, это найти место, где можно справить нужду, — заметил я победоносно.
— Приступай скорее, тут у всех начинает давить на кнопку слива, — поторопил меня Трой.
Я вышел из санузла в хорошем настроении и с заготовленной шуткой.
— А знаете, друзья, никто теперь не сможет упрекнуть нас в том, что мы слишком отмороженные.
Мне удалось рассмешить напарников, но из-за этого им пришлось поспешить с посещением туалета. Вскоре раздались одинокие шаги по коридору, и это была Айрис. Я кинулся к ней и обнял, как будто не видел целый месяц или больше. Она кое-как вырвалась из моих объятий и посмотрела на нас мокрыми глазами.
— Как я рада, что у нас все получилось.
Я посмотрел на ее животик и не заметил никаких изменений. Меня это немного расстроило.
— Мы тоже рады видеть тебя, Айрис, но хотели бы узнать, что произошло с того момента, который мы помним последним, — попросил от лица всех Трой.
