— Нормально. Возглавляет другую фирму.
— Надо же, решил испытать судьбу еще раз?
Тамара смотрела на меня с удивлением, будто сомневалась, а тот ли Гордей перед ней.
— Знаешь, кто за все ответил?
— Кто?
— Петрович.
— А он-то каким боком?
— Ну, не мне же за все отвечать. Петрович был удивлен, когда к нему появились вопросы. Мне его не жалко. У него жизнь такая серая, пусть немного раскрасится впечатлениями.
— Вы плохо кончите, Тамара Львовна.
— Не твоя забота. Главное чтобы вы хорошо кончали. — Поддела она нас с Айрис.
— Постараемся.
— Ладно, совет вам да любовь. — Тамара кого-то увидела и припустила в сторону фонтана.
— Тамара Джанбобовна. — Произнесла с чувством Айрис. — Из той же породы.
— Несмотря на то, что она считает подлость нормальной вещью, есть в ней некоторое чувство чести по отношению к сильным и умным.
— Это свойственно преступникам.
Общение с Тамарой оставило у меня какое-то приятное чувство. Во времена нашей совместной работы она не опускалась в общении со мной до уровня равного, а тут смотрела на меня иначе и разговаривала как с ровней. Неприязнь к ней, воспитанная во мне чувством собственной неполноценности, исчезла вместе с неполноценностью.
— Маньяк не появился? — Перескочил я с мыслей о бывшей начальнице к делам, ради которых мы слонялись по центру города.
— Видела парочку подходящих под описание.
— Может, подойти и спросить напрямую?
— Что именно? Вы убили девушек?
— Нет, назвать имя актрисы и посмотреть на реакцию.
— Хм, а это идея. Только надо сделать так, чтобы они не посчитали нас чокнутыми или пранкерами, иначе реакцию будет трудно определить.
Мы так и поступили. Подошли к лысому крепышу и спросили, что он думает об актрисе, которая приезжает в наш город с гастролями.
— Идите нахер, блогеры хреновы. — Ответил он, не раздумывая.
— Спасибо, шикарный ответ, смотрите нашу трансляцию на канале.
— Пошли нахер. — Добавил он еще раз, для убедительности.
— Не он. — Решила Айрис. — Ни одна мышца на лице не дернулась. Даже я не смогла бы выглядеть такой нейтральной.
— Давай у второго спросим и пойдем спать.
Второй лысый мужчина гулял с семьей, женой и двумя маленькими детьми. Отличное прикрытие для серийного убийцы.
— Извините, что отвлекаем вас, — влезла Айрис в круг семейного общения, — как вы относитесь к актрисе, которая приезжает к нам в город с гастролями?
— Стремная она актриса. Выскочила за престарелого режиссера, вот он ее и возит по городам, как макаку на показ. Игра деревянная, как Буратино. Вы, кто, ее пиарщики?
— Да, изучаем мнение горожан перед приездом.
— Скажите ей, пусть она лучше обеды на кухне мужу готовит, чем играет на сцене. Тоска.
— Спасибо, обязательно передадим.
— И еще передайте, чтобы за билеты не ломили такие цены. Куда столько дерут, два килограмма говядины можно купить и нормально поесть, чем смотреть на это.
— Спасибо.
Мы отошли от семьи.
— Не любят, но за разумные деньги пойдут. — Сделал я вывод из тирады главы семейства. — Не он.
— Точно не он. Простоват.
Мы купили по большому стакану кофе и медленно попивая, наслаждались прогулкой по центральной пешеходной улице города. Если бы не мысли об убийце, можно было бы реально представить, что мы попали в идеальное измерение, отпочковавшееся от основного. Нам было так хорошо и спокойно, а главное, ничего не хотелось. Было достаточно медленно брести, перекидываться редкими фразами и иногда брать Айрис за руку, чтобы убрать ее с пути камикадзе-электросамокатчика.
Мы поднялись до набережной, обогнули памятник знаменитому летчику, возвышающийся над городом, и пошли вниз, чтобы вызвать такси. Сюда, в пешую зону они не заезжали. Автобусы в это время уже ходили плохо или вообще не ходили. Дошли до драмтеатра и вызвали машину. Она могла остановиться у дороги вплотную к цепочкам, загораживающим въезд на парковку, не мешая движению.
Оказалось, что сегодня вечером огромный спрос на такси и свободная машина будет через пятнадцать минут. Мы простояли полчаса. Однажды, какой-то неадекватный водитель осветил нас с перекрестка дальним светом. Я отвернулся от него и увидел на стене под баннером про гастроли актрисы тень свою и Айрис. Водитель словно намеренно светил в нас, а потом, когда зажегся зеленый свет, с визгом тронулся с места.
