Я совсем не получаю писем - страница 13

«Жолта Ковача просят подойти к входу на пляж!»

— Мама, меня вызывают! — крикнул Жоли и бросил ведерко.

— Да кто тебя вызывает?

Из репродуктора снова донеслось:

«Жолта Ковача просят подойти к входу!»

Затем еще раз:

«Ученика второго класса Жолта Ковача просят подойти к входу на пляж!»

— Конечно, это меня, — взволнованно проговорил Жоли.

— Ничего не понимаю, — сказала мама. — Пойдем вместе!

Жоли пошел вперед, а мама за ним. Кому это понадобился ее сын и что от него хотят? Однако через минуту она успокоилась, увидев; что у входа стоит Балинт Киш-младший и машет Жоли рукой.

— Иди сюда, глупыш. Я узнал у отца, что можно сделать с твоим письмом. Нужно написать на пештский почтамт и указать, куда отправить письмо. Говори скорей твой будапештский адрес!

— Улица Сазсорсеп, девяносто семь, — прошептал Жоли. — Но это секрет от мамы…

— Улица Сазсорсеп, девяносто семь, — повторил Балинт. — Все в порядке. А теперь возьми эти фотографии и скажи маме, что я тебя позвал, чтобы отдать их тебе. Сервус!

Балинт вскочил на велосипед и укатил. А Жоли с изумлением увидел в руках снимки футболистов сборной. Тут были полузащитники, форварды, запасные игроки и даже судья…

Поезд увез письмо Жоли в Будапешт.

В Будапеште оно с тысячью других писем было отправлено почтовой машиной на Центральный почтамт. Там служащий повертел письмо в руках, сокрушенно покачал головой и сказал:

— К сожалению, его невозможно вручить адресату.

Другой тоже посмотрел и сказал:

— Ай-ай, вот беда-то, писал, наверно, малыш… Что ж нам теперь делать? Не хотелось бы, чтобы малыш огорчился, если его письмо не дойдет.

На доске объявлений написали: «Кто из почтальонов знает ученика 2-го класса Жолта Ковача, просьба сообщить».

Тут пришел, старик почтальон и сказал, что в его районе, районе имени Аттилы Йожефа[6], проживает мальчик по имени Жолт Ковач и что он туда отнесет это письмо.

Но об этом знаем только мы. А Жоли пока нет. Давайте раньше времени ему секрета не открывать. Хорошо?

— Еще восемь дней каникул, — говорили девочки.

— Семь дней…

— Да, — сказала мама, — еще три дня, и начнем собирать чемоданы: расстаемся с Балатоном на целый год. Дети, накупайтесь как следует, ведь зима будет такая долгая.

Но Жоли не тоскует о лете. Зимой тоже хорошо. Свитер, чтобы ходить на каток, готов. В школе у него будут новые книги. С Берци Хартаи он опять станет меняться марками и завтраками, а еще покажет ему письмо, которое наверняка давно лежит в почтовом ящике.

Кати и Ютка больше не писали писем.

— Теперь из дома будем писать, — говорили они. — Отсюда уже нет смысла.

И никто не ждал почтальона с прежним нетерпением.

От папы тоже больше не будет писем. Завтра он приедет за ними, вместе проведут два дня и переедут с дачи домой.

— Пошли на пляж, — сказала мама, — Жоли, не забудь рюкзачок!

Жоли направился было в комнату и вдруг увидел: у калитки остановился Балинт Киш-младший. Он слез с велосипеда и крикнул:

— Жоли, тебе письмо.

— Мне… мне? — с трудом перевел дух Жоли.

— Тебе, тебе. Посмотри, если не веришь.

«Мое письмо… Оно пришло обратно? — подумал Жоли, не зная, радоваться ему или огорчаться. — Почему же оно вернулось? Ведь Балинт пообещал, что его отправят по будапештскому адресу…»

— Принимай корреспонденцию, молодой человек! Сколько можно ждать?

— И поблагодари, — сказала мама.

— Большое спасибо, — проговорил Жоли, чувствуя, как у него запылали уши. — Мне письмо?!

— Да, если ты ученик второго класса, зовут тебя Жолт Ковач и живешь ты в Балатонкедвеше, в «Доме, построенном на сбережения».

— Это я, — растерянно сказал Жоли.

— Тогда всего хорошего!

— Других писем нет? — спросила мама.

— Нет, тетя Ковач. Только Жоли.

— Покажи! — закричали девочки. — Жоли, покажи!

— Нет, он не покажет его вам! — строго сказала мама. — Это письмо Жолика. Тайна переписки свята. Сейчас Жоли прочтет и покажет тому, кому захочет. Так ведь, Жолик?

— Так, — подтвердил Жоли, все еще пылая от смущения. — Это… это мое письмо. Это… наверняка мое письмо… но я не знаю…

— Вскрой и узнаешь, — посоветовала мама. — А вы оставьте Жоли в покое. Поди, сынок, на веранду, или в кухню, или в комнату и спокойно прочти свое письмо.