Сара быстро поднимается, чувствуя, как морщится на талии льняная блузка, перебирает расчески, косметичку и прочую ерунду на туалетном столике.
– Пульт у тебя? Я хочу посмотреть новости. Что там говорят?
– Лучше не стоит, Сара. Пей чай. Я скажу папе, что ты проснулась. Что они могут заходить.
– Я не буду снова говорить с ними. Не сейчас.
– Послушай, милая. Я понимаю, как это ужасно. Для тебя. Для всех нас. – Мать ходит по комнате. – Но ее найдут, милая. Я уверена. Наверное, пошла на какую-нибудь вечеринку и боится, что ее ждут неприятности. – Мать кладет руку Саре на левое плечо. Сара отстраняется.
– Родители Анны приехали?
– Нет. Не знаю. Я не знаю, что там решили. Полиция собиралась проверить что-то у них в Корнуолле.
– Что проверить?
– Компьютеры или еще что-то. Не помню точно, Сара. Все как в тумане. Они просто хотят собрать всю полезную информацию. Для поисков.
– А я, думаешь, не хочу? Думаешь, я не в полном дерьме?
– Никто тебя не винит, милая.
– Не винит? Зачем тогда говорить о вине, если никто меня не винит?
– Сара, милая, не надо так. Ее найдут. Я знаю. Я позвоню вниз.
– Нет. Я хочу, чтобы меня оставили в покое. Все. Просто оставьте меня в покое.
Мать Сары достает мобильник из кармана и начинает искать в другом кармане очки. Тут раздается стук в дверь.
– Наверное, это они.
Входит тот же детектив, что и в первый раз, но женщина-полицейский другая, и с ними отец Сары.
– Что, есть новости? – встает мать Сары. И вновь садится, когда полицейские синхронно качают головами.
– Тебе удалось отдохнуть, Сара? В состоянии говорить? – спрашивает женщина-полицейский.
– Я была не пьяная. Когда мы разговаривали. Я была не пьяная.
– Да.
Взрослые переглядываются.
– Мы просмотрели записи с камер наблюдения, Сара. Из клуба. – Голос детектива звучит жестче. – К сожалению, не все камеры работали. Но там есть кое-что, чего мы не понимаем, Сара. И нам позвонила свидетельница.
– Свидетельница?
– Женщина с поезда.
Сару охватывает дрожь. Разоблачение. Мороз по коже.
Кровь отливает от ее лица.
