Я себя до конца рассказала. Сборник стихов израильских поэтесс - страница 22

Шрифт
Интервал
стр.
легки и нежны.
После долгого ожидания
стены радостно набрасываются на вечер.
Новости добираются до моего дома с опозданием.
Всю ночь горит свет над порогом.
Люди приходят и уходят,
сохраняя тайны свои.
Снаружи, в дверях, все медленно разрушается.
Все принадлежит другому столетью,
в то же время все случайно.
Это не пустынный дом Диккенса,
это мой дом.

Пришла зима

Пер. Р. Левинзон

На всю жизнь запомнила,
как шел первый дождь,
когда у меня не было куртки,
когда у меня не было печки…
Несчастные годы!
Лето и зима,
первый осенний дождь и последний в сезоне дождей,
повороты колеса фортуны приводят меня в оцепенение.
Помню — два года тому назад
была страшная буря,
и думала я, что не доживу до конца зимы.
Дождь размягчает листья,
сползает с крыши,
затемняет город для обитателей его.
И вдруг потянуло сердце мое
канатами жалости.
Кто лучше меня знает,
как велика эта мука
людская.
Странно, что не замечала их раньше.
Неужели я одинока?

Страсть

Пер. В. Глозман

Там узнала я страсть, какой никому не знать;
Это было в субботний день, день седьмой —
Иглами к небу тянулись кедр и сосна.
На всем был свет: он хотел как ручей — взлетать;
И кружок зрачка влюбился в круг золотой.
Так узнала я страсть, какой никому не знать.
И вечно готов был свет на верхушках кустов мерцать,
Плавясь в ручье, загораясь с любой волной;
Апельсин моей головы он глазами хотел глотать.
Золотые кувшинки в ручье распахнули рты, чтоб глотать
Всплески воды и стебельки над водой;
Был субботой тот день, потому что он был седьмой —
Вожделенно, иглами к небу, тянулись кедр и сосна,
И тогда узнала я страсть, какой никому не знать.

«На ночном шоссе…»

Пер. В. Глозман

На ночном шоссе опять человек стоит.
Был он моим отцом когда-то, не так давно.
Я должна подойти к нему, туда, где сейчас он стоит,
Потому что я старшей была из его дочерей.
Каждую ночь одиноко он там стоит,
И должна я спускаться к нему, и опять подходить к нему.
И хочу я спросить: до каких это пор — должна?
И знаю сама: должна. На веки веков.
Он снова стоит там, где опасно стоять,
Как тогда, когда шел по дороге, и машина сбила его.
Его я узнала; и много тому примет,
Что человек этот был когда-то моим отцом.
Не скажет он мне обычных ласковых слов.
Хоть и был он моим отцом когда-то, не так давно,
Хоть я старшей была из его дочерей —
Он не может сказать мне обычных ласковых слов.

Рахел

Арва и Рона[20]

В одной лазурная и кроткая вода,
другая, гневная, в одежде мутно-пенной,
В одном русле — родные навсегда,
в другом русле — чужие неизменно…
В моей душе к тебе и нежность и вражда,
Как Рона с Арвою, струятся сокровенно.

27.1Х.1918 г.

Настроение

Пер. Я. Хромченко

А. Д. Гордону

День уходил, уже темнело,
День угасал.
Закатным золотом одело
Вершины скал.
Померк полей простор далекий,
Простор немой,
И смутен путь мой одинокий,
Пустынный мой.
Судьбе всевластной не перечу
И говорю:
За все, за все, что мне навстречу —
Благодарю!

«Ты ли это…»

Пер. Я. Хромченко

Ты ли это, конец? Неба ясен простор,
Дней грядущих туманы мерцают вдали,
Травы зелены, осени дни не пришли
До сих пор.
Я приму приговор. В сердце ропота нет.
Улыбались цветы на пути у меня,
Пламенели закаты, был чистым рассвет
Уходящего дня.

«Я боялась…»

Пер. Я. Хромченко

Я боялась,
Чтоб он не простившись от нас не ушел…
Так печальны глаза,
И скрывается горечь во рта уголках;
На забавы детей он посмотрит серьезно,
Разозлится, и вдруг замолчит, будто скажет:
                        «Не все ли равно?..»
Будет вечер, и встреча друзей, и его опустелое место,
и ужалит уверенность коброй.
Побледнев, мы поднимемся все,
Поспешим в его комнату.
Нет его, нет,
Лишь белеет письмо на столе —
Последнее.

«В моем одиночестве…»

Пер. Л. Владимиров

В моем одиночестве — зверем раненым
Часами лежу в молчании душном,
В саду ни ягодки мне не оставлено,
Но все простило сердце послушное.
Если эти дни последние, как мне быть?
Надо тихою стать, бессловесною,
Чтобы горечью не возмутить
Подругу мою — синеву небесную.

«Рукою доброю погладь…»

Пер. Я. Хромченко

Рукою доброю погладь мою, —
Пусть как сестре — назад не оглянуться.
Мы знаем: после бури кораблю
В родную гавань больше не вернуться.
Утри мне слезы. Только ты один
Найти сумеешь ласковое слово.
Читать дальше
стр.
Похожие книги
На еврейские темы
Зеленый аквариум
Дети с улицы Мапу
Квартет Розендорфа
Избранные стихи Рахель
Стихотворения Рахель в переводе М.Яниковой
Дневник (Ее жизнь, миссия и героическая смерть)
Переводы стихов Рахель
Полное собрание стихотворений
Чувство летучести
Я растворяюсь в осени навечно
Подборка стихов А. Ханжина с предисловием А. Сомова