А. Проханов: — Поедет прекрасно в Китай. В Пекин.
О. Журавлёва: — А деньги-то где лежат, Александр Андреевич? В Китае?
А. Проханов: — Надо срочно перегонять эти деньги.
О. Журавлёва: — Переводите деньги в Архангельск.
А. Проханов: — В Архангельск, совершенно верно. Уралвагонзавод.
О. Журавлёва: — Вот. Уралвагонзавод, кстати, лучше всего.
А. Проханов: — В космические центры. Все наворованные деньги должны быть возвращены народу и пущены на развитие.
О. Журавлёва: — Но вы же понимаете, что это невозможно?
А. Проханов: — А вы понимаете, что невозможно, чтобы Быков пришел к Путину, захватив Ефремова, и они сидели два часа, и они читали «Юрий Гагарин с маленькой буквы», написанной справа налево? Понимаете, что это невозможно?
О. Журавлёва: — Почему?
А. Проханов: — Почему? Ну, потому что тогда в Кремль будут плеваться. Просто будут харкать, потому что это будет проявление такой слабости и мерзости.
О. Журавлёва: — Хорошо. Кто должен прийти и научить Путина, как правильно? Что воровать нехорошо, дух прежде тела и империя forever? Вот, кто?
А. Проханов: — Я вижу, как в Кремль поздно вечером врывается Мерседес, в котором сидит патриарх и его охрана.
О. Журавлёва: — То есть Березовский правильное письмо написал? Прежде чем написать Путину, он сначала написал патриарху.
А. Проханов: — Ну, Березовский — умница. И я думаю, что патриарх является во многом гарантом сегодняшней русской государственности, и он должен сказать сегодняшней власти «Кончай воровать, занимайся народом, выстраивай новую Россию».
О. Журавлёва: — А почему нельзя сказать «Давайте придет кто-нибудь другой»? И патриарх под своим чутким руководством скажет: «Вот, с ним хорошо».
А. Проханов: — Можно и так. Да я ж не против. Я, например, даже готов посадить Немцова в Кремль, чтобы к Немцову приехал патриарх и сказал: «Ефимыч, слушай, давай, слушай, построим новую великую империю, великую русскую империю?»
О. Журавлёва: — А Путин на это пойдет, а Немцов нет.
А. Проханов: — А Немцов пойдет, потому что он готов. Он просто всем прошлым опытом своей сочинской деятельности…
О. Журавлёва: — А путинский прошлый опыт вас учит тому, что патриарх для него главный человек?
А. Проханов: — А путинский прошлый опыт меня не учит ничему хорошему, кроме того, что он сумел ельцинскую слизь, вот эту ельцинскую мерзоту…
О. Журавлёва: — Которая его вывела.
А. Проханов: — Ельцинскую слизь и ельцинскую мер-зоту превратить в кристалл государственности. Вот этим он хорош, понимаешь?
О. Журавлёва: — А почему народ как-то не ценит вот этого кристалла? Говорит, что «чего-то все равно воруют, чего-то все равно как-то заводы не открывают, все равно все так же».
А. Проханов: — Ну, я считаю, что народ, конечно, он за Рыжкова, Немцова, Касьянова, за Прохорова. Я даже думаю, что народ весь за Прохорова. Потому что Прохоров…
О. Журавлёва: — Да никто ни за кого, Александр Андреевич. Все просто говорят, что невозможно 12 лет сидеть в одном и том же месте, и никакого результата.
А. Проханов: — Вы спрашиваете, кто бы мог воздействовать на Путина. На Путина могут воздействовать две силы: площадь…
О. Журавлёва: — То есть одна воздействует?
А. Проханов: — …площадь, которая перепрыгнет эту трибуну с танцующими кокотками, и патриарх. Вот эти две силы, то есть церковь православная и народ, который сидит на площади, который вовсе не является народом в норках. Это патриотический угрюмый…
О. Журавлёва: — Вы призываете на митинг сейчас?
А. Проханов: — Нет, я призываю вас прислушаться к голосу разума и понять, что…
О. Журавлёва: — Ну, то есть просто выйти на митинг? Вот вы сейчас говорите «Если выйти на митинг…». Бог с ними, с трибунами, половина, там не знаю, 2/3 митинга приходит не для тех, кто там на трибуне стоит, они приходят для себя самих.
А. Проханов: — Вы слышите, о чем я говорю-то, сударыня?
О. Журавлёва: — Какой лозунг вы им предлагаете на этом митинге?..
А. Проханов: — Вы слышите, о чем я говорю?
О. Журавлёва: — …Что нужно сказать Путину?
А. Проханов: — Вы слышите, о чем я говорю? Голос митинга — это голос трибуны.
О. Журавлёва: — Да неправда, Александр Андреевич.
