А. Проханов: — Я думаю, быть может, отчасти это и так, быть может, те старообрядцы, которые покинули Россию, закупорили себя в канадской цивилизации…
А. Навальный: — Я их имею в виду.
А. Проханов: — …они экзотические русские. Но мне кажется, что русскость, как и немецкость или еврейскость, объясняется через некие замыслы, ради которых эти народы были сотворены на земле. Ведь не был же сотворен один огромный глобальный единый народ. Хотя вроде человечество в этом котле мешается, и есть философы, говорящие, что будущее человечества — это создание одного единого земного народа. Но все-таки все народы созданы для какой-то огромной своей особой задачи. Так вот я хочу понять: вы чувствуете, что русских сотворили для какой-то особой русской задачи, что русское мессианство это не вздор, не чепуха? Что если евреи себя называют мессианским народом, то и русские устами своих великих мыслителей называют себя мессианским народом. Неужели вы не чувствуете вот этих качеств, которые делают русского русским?
А. Навальный: — Во-первых, невозможно не чувствовать, по крайней мере, наличие такого обсуждения. Если мы посмотрим главный предмет русской философии, русская философия изучает что? Только особое положение русского народа. Какие-то задачи, особую миссию русского народа. Об этом можно много спорить. Но все-таки, когда я иду на выборы, я скорее хотел бы выступать администратором. Когда я говорю «русский» или «не русский», для меня это означает: нужно ему дать гражданство в упрощенном порядке или не нужно. Это, я согласен, весьма приземленные категории. Но человек, который является чиновником, с моей точки зрения, обязан в каком-то смысле приземлять себя. И, например, я вносил законопроект…
А. Проханов: — А вы попробуйте воспарить. В разговоре со мной. Зачем постоянно приземлять? Воспарите, взлетите.
А. Навальный: — Не нужно человеку, который претендует на власть, воспарять в какие-то стороны, в которые не нужно воспаряться. Есть вещи, которые должен делать чиновник. И есть вещи, которые должны делать философы, которые должны делать мыслители и так далее.
А. Проханов: — Я в данном случае не принимаю вас на работу, вы мне интересны как персонаж, как личность. Я хочу понять, из чего состоит ваша внутренняя духовная монада. Так вот в чем же, повторяю, по-вашему, русское мессианство? Или его вообще нет? Или русский и люксембуржец — это одно и то же антропологическое явление? Или все-таки есть русское небо, русская тайна, русский вопрос, есть то, над чем бьются и русские философы и мировые? Или это все, повторяю, чушь собачья?
А. Навальный: — Есть, без сомнения, вопросы, которые беспокоят именно русский народ. Это отдельный специфический вопрос. Может быть, снова извиняюсь, я слишком приземлено говорю, но русские — это крупнейший разделенный народ в мире. По крайней мере, крупнейший разделенный народ в Европе. Это большая проблема. Есть проблема деградации, есть проблема деревень, есть проблема вырождения. Это те вопросы, которые стоят перед русскими как народом, и мы их должны решать. И, наверное, сейчас задача (это не сверхзадача, но задача), если мы говорим о таких вещах, заключается в том, чтобы не деградировать, чтобы сохранить себя. Сделать свою жизнь лучше за счет тех же национальных богатств, которые есть у нас. И сделать эту жизнь лучше и для русских, и для тех народов, которые проживают на территории России.
А. Проханов: — Да, вы правы, что русские являются разделенным народом. И, по существу, по русским нанесен чудовищной силы удар. Его разделила, может быть, не революция 1917 года, его страшно разделила контрреволюция 1991 года. И в этом смысле мы — трагический народ, мы — народ-подранок… И давайте поговорим об этой русской драме, о русской проблематике.
Действительно, русские — не просто разделенный народ, а русские — безработный народ. Народ, у которого отняли не какие-то работы на заводах, или в мастерских или в швейных, галантерейных магазинах — у русских отняли гигантскую имперскую работу. Которую русские осуществляли на протяжении всей своей истории. У нас отняли империю, а русскому народу внушили, что он — народ национального государства, и поэтому русский затосковал, он запил, задурил, он забуянил. Это с одной стороны. С другой стороны, создав государство великой несправедливости, потому что мы живем в одном из самых несправедливых государств мира. У русских отняли или пытаются отнять их мечту о рае земном. Об абсолютной красоте, благе, справедливости. Я хочу понять ваше сознание, которое побуждает вас идти во власть: оно имеет такие глубинные мотивации или все-таки вы опять о своем ЖКХ долбанном?
