А. Проханов: — Понятно. Теперь я перехожу к вашему…
М. Королёва: — Пойдет, если пойдет Прохоров.
А. Проханов: Я перехожу к вашему любимчику.
М. Королёва: — Так?
А. Проханов: — К малютке Прохорову.
М. Королёва: — Так?
А. Проханов: Как он может, Прохоров, который заграбастал норильские драгоценности, созданные ГУЛАГом, созданные на костях, созданные Сталиным для того, чтобы потом эта чудовищная…
М. Королёва: — Вы о ГУЛАГе, вы о костях, Александр Андреевич?
А. Проханов: — Это я вам для вас говорю, вам бросаю кости. В вас бросаю все кости. Как он мог надеть на себя этот костюм из костей? Он весь в костях ГУЛАГа. Эти ценности, которые созданы там, должны были пойти и шли на строительство университетов, медицинских центров, научных образований. Он все это взял на себя. Он Москву превратит в Норильск.
М. Королёва: — Ну, вообще Прохоров много занимается культурными программами, образовательными и так далее.
А. Проханов — Ну, конечно. Ну, конечно. При нем расцвели все культуры. Я думаю, что при нем возникла новая русская опера и новые космические программы. Прохоров не имеет права. В его миллиардах содержится огромная моральная или антиморальная компонента. Он должен покаяться, понимаете? Он должен покаяться перед Россией за то, что он взял богатства. Он как мародер. Он, по существу, взял это богатство из могил, из могил безвестных.
М. Королёва: — Так. Я уже поняла, что вы против Прохорова.
А. Проханов: — Да.
М. Королёва: — Так, о морали. Какое впечатление на вас произвело сообщение о разводе Владимира Путина?
А. Проханов: — Я рвал на себе волосы. Ужасно.
М. Королёва: — То есть вы расстроились?
А. Проханов: — Да никакого особенного впечатления. Во-первых, когда началась вся эта волна, связанная с обсуждением, я пытался внутренне психологически от нее отдалиться, не встраиваться в этот желтый вариант обсуждения. Это светская хроника, это все очень, конечно, сильно, модно. У меня есть какие-то суждения. Я их выскажу, но очень осторожно. Я не хочу вторгаться в эту тему глубоко. Меня этот развод огорчил. И я не в восторге от всего происшедшего. Раз.
Второе. Мне кажется, что не обязательно было его объявлять. И в таком объявлении о разводе есть нечто от Европы. Вот эти европейские лидеры — Саркози там, Берлускони — легко рассказывают о своих разводах, о своих любовных похождениях. И, может быть, поскольку мы стремительно европеизируемся, главе государства показалось, что это, может быть, достаточно эффектно. Но русское сознание, как бы его ни насиловали эти 20 лет, остается глубинно консервативным. И ему это не нравится.
М. Королёва: — То есть, на ваш взгляд, лучше было бы?..
А. Проханов: — Я продолжаю. И все эти аспекты вызвали во мне отчуждение. С другой стороны, я думаю, что в этом жесте, опасном очень политически и, так сказать, репутационно опасном жесте Путин тоже проявил смелость и открытость. Это вторая сторона события. То есть он рискнул, он понимал, что он рискует. И он рискнул, он пошел на это. И это говорит о том, что он чувствует достаточно большой репутационный запас. И в этом есть некоторая доля такой отваги и, может быть, даже благородства.
Но за пределами того, что я сказал, я больше не скажу ни слова.
М. Королёва: — То есть вы не скажете даже о том, чего здесь больше было — плюсов или минусов для репутации, скажем, главы государства? Ну, вот в нашей ситуации, в ситуации российской.
А. Проханов:…
М. Королёва: — Я поняла. То есть больше ни слова. Хорошо. Тогда о морали, но в другом аспекте. Ангела Меркель сегодня призвала российские власти отменить закон о запрете пропаганды гомосексуализма. Ну вот вообще звучат на Западе очень такие, жесткие слова в последние дни в связи с этим законом. Вам не кажется, что вот это для репутации уже там не главы государства, а для репутации России, ситуация не очень хорошая?
А. Проханов: — Нет, не кажется. Мне кажется, это резко повышает репутацию России в глазах в том числе европейского мира.
М. Королёва: — Каким образом?
А. Проханов: — Потому что Европа кипит восстанием против этой гомосексуальной диктатуры, которая идет. Вся Европа кипит ненавистью к педерастам. Вся Европа устраивает гигантские манифестации.
