Э. Геворкян: — Так, а должна ли она быть в принципе? Нужна ли как таковая та самая политическая дискуссия? Или, наоборот, мы тут все живем в таком единении?
А. Проханов: — Как сложатся звезды. Как сложатся звезды. У меня был острейший оппозиционный период. Я был радикальным ненавистником Ельцина. Я видел в нем стенобитную машину, которая разрушила кремлевскую стену. Я его ненавидел. Как только появились тенденции, слабые тенденции сохранения государства… Ведь после Ельцина Россия не должна была существовать. Ельцин провозгласил парад суверенитетов, которые разрывали Россию на куски. Ельцин провозгласил национальное государство взамен имперскому государству. Ельцин создал вот этот чудовищный класс олигархов. Ельцин создал криминальное государство.
Как только появились первые симптомы чего-то другого, путинского, — сохранение целостности, уничтожение суверенитетов, победа во второй чеченской войне — во мне изменилось вот это тотальное неприятие постсоветского режима, и я нахожусь в состоянии постоянного выбора, в постоянной драме. Как только путинская власть и Путин сам начинает давать слабину, начинает уходить от своей мессианской задачи, я мучаюсь, я корчусь, у меня на устах возникают гневные в его адрес реплики. И я не являюсь целостным таким мыслителем и целостным идеологом сегодняшнего путинского времени.
Э. Геворкян: — Ну, вот здесь есть такое сообщение: «Пропутинская Россия: Сердюков, Евсюков, Кудрин, Медведев». И сейчас перейдем к такому вопросу, который еще вчера в этой студии в «Особом мнении» с Евгенией Альбац начали обсуждать, а сейчас слушательница Алла хочет узнать именно ваше мнение. Вчера задали вопрос, закроет ли Путин границы. Что вы думаете по этому поводу? Тем более что говорите, надеетесь на то, что вскоре Путин справится с этим игом и сбросит его. Является ли это каким-то логическим завершением?
А. Проханов: — Я думаю, что нет. Путин, конечно, не закроет границы. Потому что они настолько дырявые, что сквозь эти границы дуют страшные наркотические ветры, движется такое количество безумных беженцев и эмигрантов. И у Путина нет реальных возможностей создать железный занавес, какой был в Советском Союзе.
Э. Геворкян: — Почему?
А. Проханов: — Это, во-первых, деньги. Границы, южные границы — дырявые, там нет ни застав, ни контрольно-следовой полосы. Ну, потом мне кажется, что он в этом и не заинтересован.
Э. Геворкян: — Но тогда уже ученые, наверняка, не вывезут свои идеи за границу.
А. Проханов: Нет. Вы знаете…
Э. Геворкян: — Молодежь, наверняка, не уедет.
А. Проханов: — Вы знаете, границы должны быть закрыты в другом месте. Не в пространствах. Они должны быть закрыты в идеологической сфере. Мы дырявы для идеологических проникновений. И у Путина есть возможность создать заслон перед этим организационным оружием, которое вторгается каждый раз в российскую идеологию, политику и культуру. Для этого не нужно ставить на каждом десятом километре погранзаставы с овчарками, с Карацупами. Этого не нужно делать.
Здесь мы дырявы, здесь, внутри, в Кремле. Вокруг Путина сидят люди, которые являются агентурой Запада. Вот с ними легче покончить, чем создавать огромную границу со спецустройствами.
Э. Геворкян: — Ну, позвольте. Вот вопрос, глас народа. Андрейка нам пишет: «Согласны ли вы, что неспособность президента Путина вести общественные дискуссии приводит к политическим репрессиям? Это тупик или развитие?»
А. Проханов: — Ну вот, понимаете, Россия является страной абсолютного диктата. Путин просто задавил все мнения общественные, нет никакой дискуссии. Вот «Эхо Москвы» — это абсолютно путинский сапог. Он наступил на горло Венедиктова, отсюда ни одной крамольной мысли не вырывается. «Дождь», например. «Дождь» — телевизионная компания, которую спонсирует один из друзей Путина, это просто пропутинская организация, которая день и ночь: «Слава Путину». «Версия», «Moscow Times»…
Э. Геворкян: — Ну, Первого и второго каналов достаточно…
А. Проханов:-… «Moscow Times», весь интернет. Это же брехня, это дичь, это свинство говорить, что Путин не ведет общественной дискуссии. Да захоти Путин, от «Эха Москвы» бы остался бы один прах.
