А. Проханов: — Мог в период своей катастрофы. Когда он с ним сражался (с Путиным), когда из него исходили вот эти электрические искры ненависти, — конечно, нет. Но когда он сник, когда он был повержен, когда он был израсходован, мне кажется, продолжением вот этой его борьбы с Путиным могла быть капитуляция, он мог бы выбросить белый шарф, которым его и задавили.
М. Королёва: — А вот скажите, какой смысл?.. Ну, вот вы уже говорите, что знаете: белый шарф, которым задавили. Какой смысл был ему возвращаться в Россию — вот такому Березовскому сейчас в такую Россию? Ну, вряд ли у него была бы возможность вести ту жизнь, которую он вел раньше здесь, вершить судьбы и так далее. Какой тогда был смысл?
А. Проханов: — А какой смысл был возвращаться в Россию царским офицерам или Шульгину, который брал отречение у государя-императора? Какой смысл был возвращаться в Россию Вертинскому? Это вопрос просто, не знаю, родины. А потом — какое количество после 1991 года людей уехало в Израиль? Валом валили туда. Они потом потихонечку сюда перекочевали обратно. Не прижились.
М. Королёва: — Ну, по-разному, Александр Андреевич.
А. Проханов: — Ну, по-разному. Но переехало огромное количество. Я все вспоминаю вот Козакова, например — я с ним незадолго до смерти беседовал. Какой смысл им было приезжать сюда? Приехали, не прижились.
А Березовский все-таки… Вот все говорили: у Березовского ментальность русского человека — бойкий еврейский ум и ментальность русского человека. Я не думаю, что у него была ментальность русского человека. Что у него был бойкий еврейский ум, это точно совершенно. Я думаю, что у него была ментальность советского человека, а не русского человека. Это разные вещи. И когда кончилось в нем и советское, и истаяло еврейское, потому что он проиграл как кибернетик еврейский, он проиграл как такой манипулятор, постоянный вечный игрок — ему ничего не оставалось, как написать это покаяние. Может быть, это был какой-то и мазохистский ход. Березовский был очень сексуален, в нем бушевали страсти, плоть в нем бушевала. Я не исключаю, что в его сексуальных переживаниях были вещи очень сложные, тонкие. Может быть, это был мазохистский ход покаяться перед своим лютым врагом.
Это вопрос парапсихологов или психологов, или писателей, но никак не политиков.
М. Королёва: — Ну, вы же писатель.
А. Проханов: — Вот я вам и говорю. Я, впрочем, не писатель, Марина, я же журналист.
М. Королёва: — Здесь как журналист. Но вы же сами говорите, что Березовский был автором ваших романов.
А. Проханов: — Ну, что это за романы? Я так, журналист.
М. Королёва: — Простите, не автором, а персонажем.
А. Проханов — Я подтекстовки обычно пишу в газете — это мое амплуа.
М. Королёва: — Вас спрашивают, как вы относитесь к Алексею Навальному? Ну, вы, наверное, знаете, что в городе Кирове на 17 апреля назначено судебное слушание по делу Навального в связи с Кировлесом.
А. Проханов: — То есть какое показание я буду давать на этом суде или что?
М. Королёва: — Нет, вас спрашивают просто об отношении к Алексею Навальному, ну и к намечающемуся суду, потому что ему грозит до десяти лет лишения свободы.
А. Проханов: Алексей Навальный — мой идеологический противник, он — кумир и лидер Болотной площади, он, по существу, в моих представлениях оранжист. И никакой идеологической близости у меня с ним нет. И я спокойно и холодно отношусь.
М. Королёва: — Хорошо, я тогда спрошу вас не о личности Алексея Навального, я спрашиваю о деятельности.
А. Проханов: — Я спокойно и холодно, спокойно и холодно смотрю, как Путин расправляется со своими противниками, которые тогда на Болотной площади требовали смерти его и сравнивали его судьбу будущую с судьбой Каддафи. Такие вещи не прощаются. Я скажу вам, что Путин или государство, так скажем, блестяще обошлось со всеми теми, кто бушевал тогда на Болотной площади.
М. Королёва: — То есть вы рукоплещете тем, кто уже в заключении и кто будет, возможно?
А. Проханов: — Ну, вы же видите, я бью в бубен и кричу «Ура!» всему тому, что произошло. Мне было бы, конечно, неприятно, признаюсь вам, если бы Путина тащили за БТРом на тросе. Ну, такой я не демократ.
