Горячее желание проникает в тело, бежит по венам, а когда меня окутывает его глубокий голос, по коже прокатывается сладкая дрожь, пульсация между ног становится невыносимой. Я не уверена, сколько еще продержусь, чтобы не взорваться от переполняющего меня вожделения.
— ...когда я стонал от удовольствия, которое мне дарил твой ласковый язык, податливые мышцы твоего горла, то, как ты отчаянно старалась доставить мне как можно больше удовольствия, которого я так желал... это называется унижением, Харпер? Потому что в тот момент, ты обладала мной. Все что я мог видеть, это как ты ласкаешь мой член. Позволяя мне делать все, чтобы я достиг своего удовольствия. Ты владела каждой клеточкой моего тела. В твоих руках была сила, Рыба-лев. Не в моих.
Неожиданно его ладонь прижимается чувствительному местечку между ног. Он сдвигает джинсовые шорты в сторону и проскальзывает своими ловкими пальцами между складочками моей киски.
— Кто-нибудь уже трогал тебя здесь, Харпер? — на смену его мягкому и текучему, словно вязкий мед, голосу приходит властный и требовательный. Низкий рокот и требовательные стальные нотки. — Отвечай мне, — говорит он, средний палец прикасается к шелковистой коже и толкается глубоко в киску. Я задыхаюсь от ярких ощущений, пока он проскальзывает пальцем туда-обратно.
— Нет, — поскуливаю я. Мое тело больше не подчиняется мне. Моя голова идет кругом, поскольку он легонько шлепает меня по клитору. Я схожу с ума, откидывая голову назад, облизывая губы и негромко всхлипывая. В следующую секунду его рот накрывает мои губы, его язык переплетается с моим. Наше дыхание, губы, языки сливаются в полном бесконечного голода поцелуе, таком жадном, шокирующе сексуальном. Я смущаюсь, когда он отрывает свой рот от моих губ и пристально смотрит на меня. Его взгляд обжигает. Я поймана в ловушку, не могу отвести от него глаз. Его средний палец вновь проталкивается вовнутрь, а большой слегка потирает твердый, набухший клитор. Я вздрагиваю всем телом, когда он проводит пальцами по влажным складочкам. Затем его губы вновь у моего уха, он шепчет нежные слова, создавая мне чувство комфорта. В ответ на его действия я расслабляюсь и позволяю ему делать все, что он хочет. Я готова делать все что угодно, лишь бы он не останавливался.
— Теперь власть в моих руках, не так ли, Харпер?
Я могу только кивнуть в ответ на его слова.
— И если ты готова, Харпер, я тебя жестко трахну. Я буду делать с тобой такие вещи, которые ты даже не можешь представить. Я вылижу твою шелковистую киску, и ты кончишь мне на язык. А затем я трахну твою идеальную попку, свяжу тебя и отшлепаю ее, украшая ягодицы легким розоватым румянцем от моей руки, до тех пор, пока ты не будешь выкрикивать мое имя.
На последних словах что-то внутри меня ломается, и я кончаю на его пальцы. Задыхаясь, нуждаясь в большем количестве воздуха, я захватываю ртом глоток за глотком, словно рыба, выброшенная на сушу, мои колени слабеют, и я прижимаюсь головой к его груди.
— И теперь вся власть у меня. Да? Харп? Когда ты на коленях с моим членом во рту, когда ты доставляешь мне удовольствие вся власть у тебя, детка. Ты владеешь мной. Потому что единственная мысль, которая преследует меня на тот момент — насколько сильно я хочу кончить в твое горло. Когда я перекатываю твой твердый клитор между моими пальцами, когда я проскальзываю в тебя — власть в моих руках.
Я издаю стон полный неудовлетворения.
— Так? — требует он ответа, проводя пальцами между складочками, распределяя влагу, и затем его пальцы хватают меня за волосы, заставляя голову отклониться назад, принуждая меня посмотреть ему в глаза.
Я киваю.
— Да.
Он убирает пальцы от моих влажных складочек и подносит их к моему рту.
— Оближи, Харпер.
Я отворачиваю голову в сторону.
— Посмотри на меня, — приказывает мне этот жестокий убийца.
Я поворачиваю к нему голову и смотрю на него. Он держит два пальца, которые покрыты моим влажным желанием, доказательством того, что у него власть. Он подносит их к моим губам, я открываю рот.
— Облизывай, — говорит он спокойным голосом.
Я облизываю кончики его пальцев, пробуя на вкус свое собственное желание. Но ему недостаточно этого, он проталкивает их глубже, прижимаясь своей невозможно твердой и широкой грудью к моей, отчего мои соски становятся твердыми жемчужинами. Он прижимается ко мне своими бедрами, чтобы я могла почувствовать через джинсы его длинную и толстую эрекцию.
