* * *
11 июня 1937 года началось закрытое заседание Особого военного трибунала Верховного суда Союза ССР, перед которым предстали: бывший Маршал Советского Союза М. Н. Тухачевский и семь его сподвижников из числа высшего командного состава: И. Э. Якир, бывший командующий войсками Украинского военного округа; М. П. Уборевич, бывший командующий войсками Белорусского военного округа; Р. П. Эйдеман, бывший председатель Центрального совета Осоавиахима; А. И. Корк, бывший начальник Военной академии имени М. В. Фрунзе; Б. М. Фельдман, бывший начальник Управления кадров Красной Армии; В. М. Примаков, бывший командующий войсками Харьковского военного округа; В. И. Путна, бывший военный атташе в Лондоне, Токио, Берлине.
Процесс проходил по правилам военного судопроизводства, то есть при закрытых дверях, так как был связан с военной тайной. Председательствовал на суде В. В. Ульрих, членами Особого военного трибунала Верховного суда Союза ССР были: маршалы Советского Союза С. М. Буденный и В. К. Блюхер, командармы I ранга Б. М. Шапошников и И. П. Белов, командармы II ранга Я. И. Алкснис, П. Е. Дыбенко, Н. Д. Каширин и комдив Е. И. Горячев.
На суде все подсудимые признали себя виновными в предъявленных им обвинениях. При этом Примаков заявил, что всех заговорщиков объединяло знамя Троцкого и приверженность фашизму. Он дал показания более чем на 70 человек, входивших в военно-фашистский заговор.
Тухачевский еще на следствии заявил и дал подписку Вышинскому, что признает себя виновным и никаких жалоб не имеет.
И вот на суде перед прославленными советскими высшими командирами на скамье подсудимых сидели не менее известные бывшие военачальники. Трудно себе представить, что происходило за закрытыми дверями, но единогласное решение при определении виновности дает право утверждать, что заговор имел место, что предъявленные обвинения соответствовали действительности и что приговор был справедливым.
Мало того, никто из подсудимых — а это были волевые, испытанные в боях люди — в своем последнем слове не воспользовался правом, чтобы заявить о неправильности и жестокости следствия, нарушении процессуальных норм или обжаловании обвинительного заключения.
12 июня Военный трибунал вынес приговор. Все подсудимые были приговорен к расстрелу. В течение двадцати четырех часов приговор был приведен в исполнение.
После процесса над советскими военачальниками посол США в Москве Д. Э. Дэвие, проанализировав положение в Советском Союзе, направил в госдеп 28 июня 1937 года секретную телеграмму за № 457, в которой опроверг нелепые слухи о массовом недовольстве и неминуемом крушении советской власти. «Что касается дела Тухачевского, — писал он, — то корсиканская опасность пока что ликвидирована».
В этих условиях органы НКВД продолжали наносить удары по командным и политическим кадрам Красной Армии, в результате чего было арестовано и осуждено около 10 тысяч человек. Все они обвинялись как соучастники заговора Тухачевского и пособники нацистской и японской разведок. В такую цену обошлись для Красной Армии и советского народа авантюра и заговор Троцкого-Тухачевского и их ближайших сподвижников. Такова трагедия корсиканского безрассудства.
* * *
Несомненно, что все эти действия оппозиции, связанные с покушением на советскую власть и ее руководителей, заставили принять срочные и серьезные меры по обеспечению надежной охраны советских руководителей и государственной безопасности страны. Особое значение при этом уделялось охране И. В. Сталина, которую только что возглавил генерал-лейтенант Н. С. Власик. Она была укомплектована самыми отборными сотрудниками, обеспечена новейшими видами вооружения и современными транспортными средствами. С началом войны служба его охраны была значительно усилена, и главным образом на трассах проезда и при проведении крупных общественно-политических мероприятий.
В военные годы диверсионно-террористические центры абвера не раз предпринимали попытки покушений на советских лидеров. Об этом имели место многочисленные сигналы, полученные советской разведкой по своим каналам, а также от агентов и диверсантов, захваченных на территории СССР. Поэтому во время массовых мероприятий, таких, как выступление И. В. Сталина 6 ноября 1941 года на торжественном заседании по случаю 24-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции, на параде войск 7 ноября и в других местах, были приняты повышенные меры безопасности.
