— Слушай сюда и слушай внимательно. Все изменилось. Теперь ты, лично ты, отвечаешь за мою безопасность. Мои деньги остаются в целости и сохранности. Меня не будет трогать никто из старшаков, понял? Да, чуть не забыл, и районные бухарики тоже. Я теперь на особом положении. Если кто меня тронет, я убью не его, я убью тебя! Понял?
Произошло небывалое. Кирпич, неустрашимый Кирпич — глава старшаков нашей учаги — испугался. Да, испугался самым обычным образом. Куда испарилась вся его блатная уверенность и недоступность. Передо мной стоял пацан. Просто пацан старше меня всего на год. И он боялся меня: я на данный момент был сильнее, и он это чувствовал.
— Понял? — еще раз спросил я, сжимая хватку.
— Понял, — пробормотал он, — но с районными я не связан. Тут я ничего гарантировать не могу.
— Меня это не касается, — пояснил я, сжав его горло сильнее, и посмотрел прямо ему в лицо…
… Кирпича затрясло от бессилия. Завидя его, все пацаны старались разбежаться с глаз долой, но сейчас… Сейчас действительно был особый случай. Холодная нечеловеческая рука цепко держала его горло. Из темного провала рта страшного существа, которое еще недавно являлось всего лишь каким-то Сверчком, злобно торчали белые острые клыки. Мрачные морщины придавали лицу зловещее выражение, совсем как у мертвецов из видеофильмов. Но ужасней всего были кровавые глаза на темном фоне глазных впадин, окаймлявших эти адские зрачки. Это было! Это существовало!! Это стояло здесь!!!…
— … Понял? — я убрал руку с горла Кирпича.
— Понял, — утвердительно кивнул он.
Я выбрался из кустов и двинулся к общаге.
— Только в другие районы не ходи, — раздался позади меня голос Кирпича, — за них я не отвечаю.
Кровь радостно бухала в моей голове, зубы давно приняли подобающие размеры. Я торжествовал — она пришла — первая, но значительная победа. Я выиграл сражение, потому что стал оборотнем. Начало было положено, и я был готов к новым схваткам…
… На следующий день действительно давали стипендию. Старшаки весело кружили с утра по коридорам, напоминая о правах и обязанностях. Кирпич не отставал от других, но, увидев меня, понимающе кивнул.
Не дожидаясь конца занятий, три пацана из нашей группы скололись из учаги, надеясь проскочить до прихода основных сил местной мафии. Как впоследствии выяснилось, это им все же удалось, но какими партизанскими тропами они выбирались из плотного кольца осады, так и осталось неизвестным.
После занятий основной поток учащихся уныло потянулся во двор учаги, где их уже ждали. Более хитрые не упускали возможности спрятаться получше. По слухам кое-кому в прошлый раз удалось укрыться от бдительных глаз наводчиков. Правда половину из них потом изрядно потрепали старшаки, но появилась надежда.
Я стоял в пустынном коридоре и ждал, нарываясь на неприятности. После вчерашней стычки с Кирпичом я вовсе не собирался пасовать перед районными суперами. Теперь я мог постоять за себя.
На лестнице послышались четкие шаги, и в коридоре появились два пацана. Они понимающе кивнули друг другу, за тем один из них скрылся за дверью, ведущей на лестницу и, судя по шагам, начал подниматься на следующий этаж. Второй, сплюнув на пол, направился ко мне.
— Чего ждешь, пацан? — спросил он меня.
Я молча уставился на него.
— Чего молчишь? — не унимался он.
Я продолжал молчать.
— Чтоб тебя в рот! Там на дворе тебя, дохляка, заждались.
Наконец, я открыл рот и послал пацана подальше. Он явно не ожидал такого поворота событий, угрюмо посмотрел на меня и, злобно бормоча себе под нос какую-то неразбериху, скрылся за дверью и загрохотал вниз по лестнице. Я, не спеша, получил в гардеробе свою куртку и вышел на холодное пространство двора.
Сразу же возле меня оказалась четверка мощных парней в ярких турецких куртках.
— Вот он! Вот он, козел, — захлебываясь, заорал наводчик, появившись откуда-то справа. Он мельтешил возле моего лица кулаками в черных перчатках и едва сдерживался, чтобы не вмазать мне по морде.
— Сбрызни! — повернувшись к нему, сказал парень, ближе всех стоявший ко мне, схватил его за плечо и оттолкнул от меня.
— Да дайте же мне проучить эту корову! — наводчик не удержался на ногах, сел в невысокий сугроб и теперь во всю глотку орал оттуда.
