Как и мир пограничной личности, наш несет в себе массу противоречий. Предполагается, что мы должны верить в мир, но наши улицы, фильмы, телешоу и спортивные соревнования наполнены агрессией и жестокостью. Мы нация, фактически построенная по принципу «помоги соседу», и все же мы стали одним из наиболее политически консервативных, эгоцентричных и материалистических обществ в истории человечества. У нас поощряются уверенность в себе и деятельность; рефлексия и самоанализ приравниваются к слабости.
Современные социальные силы вынуждают нас принять мифическую полярность: черное или белое, хорошо или плохо, добро или зло, – полагаясь на нашу ностальгию по простым вещам, по нашему детству. Политическая система предоставляет нам кандидатов, которые занимают диаметрально противоположные позиции: «Я прав, тот парень – нет»; Америка – хорошо, Советский Союз – «империя зла», Иран, Ирак и Северная Корея – «ось зла». Религиозные расколы стремятся убедить нас в том, что есть только один путь к спасению. Правовая система, построенная на предпосылках о том, что человек либо виновен, либо невиновен, и не дающая пространства для промежуточных положений, увековечивает миф о том, что жизнь по своему существу справедлива и правосудие достижимо, то есть, если происходит нечто плохое, из этого обязательно следует, что за этим кто-то стоит, и он должен за это заплатить.
Поток информации и развлечений мешает человеку определить жизненные приоритеты. В идеале мы – как индивиды и как общество – пытаемся достичь баланса между телом и духом, между работой и досугом, между альтруизмом и эгоизмом. Однако все более материалистическое общество делает очень коротким путь от уверенности в себе до агрессии, от индивидуализма до отчуждения, от самосохранения до эгоцентричности.
Неослабевающее благоговение перед технологиями привело к обсессивному стремлению к точности. Сначала калькуляторы заменили запоминание таблицы умножения и других правил, а затем компьютеры стали вездесущими и проникли во все сферы нашей жизни – в машины, в наши бытовые приборы, в мобильные телефоны, – управляя устройством, частью которого они являются. Микроволновка освобождает взрослых от обязанности готовить. Липучка позволяет детям не учиться завязывать шнурки. Креативность и интеллектуальное усердие приносятся в жертву удобству и точности.
Все эти попытки навязать от природы хаотичной и несправедливой вселенной порядок и справедливость поощряют тщетную борьбу пограничных людей за выбор только между черным и белым, хорошим и плохим, добром и злом. Однако мир никогда сам по себе не был справедливым или точным; он состоит из бесчисленных тонкостей, требующих менее примитивных подходов. Здоровая цивилизация может принять эту некомфортную неопределенность. Попытки устранить или игнорировать ее обычно только способствуют пограничности в обществе.
Было бы наивно полагать, что накопительный эффект всех этих перемен – мучительная борьба противодействующих сил – не оказал никакого эффекта на нашу психику. В каком-то смысле мы все живем в своего рода пограничной стране – между процветающей, здоровой, высокотехнологичной Америкой и ее темной стороной, где царят бедность, бездомность, наркотики, психические болезни; между мечтой о здоровом, безопасном, надежном мире и безумным кошмаром о ядерном холокосте.
За социальные перемены нам пришлось расплачиваться стрессом и связанными с ним медицинскими проблемами, такими как сердечные приступы, инсульты и гипертония. Теперь мы должны лицом к лицу встретиться с возможностью того, что психические заболевания стали частью этой цены.
Страх будущего
За последние четыре десятилетия психотерапевтические установки претерпели значительное изменение в определении психопатологии – от симптоматических неврозов до расстройств характера. Еще в 1975 году психиатр Питер Л. Джовачини писал: «Врачи постоянно сталкиваются с видимым увеличением числа пациентов, которые не соответствуют нынешним диагностическим категориям. [Они не страдают от] определенных симптомов, их жалобы расплывчатые и плохо описываемые… Когда я говорю об этом типе пациентов, почти все знают, кого я имею в виду»
