После мыльно — рыльных процедур вошли в дом и сели за стол. Хозяйка, удивленно косилась на меня, но рот не открывала. Молча, накрыла стол и ушла за печку.
— Ну что, Алексей, перекусим чем Единый послал, указал на стол Кулап. Не стесняйся, вижу, что голодный.
Меня просить два раза не нужно. Каша гречневая, на сале и грибочки соленые ушли влет. Жаренная рыбка, пироги с яблоками — м — м, вкуснотища! Хозяйке респект! Уф… Налопался. Покурить бы. Хотя, вроде как и не тянет теперь. Не приучено новое тело к табаку. Да и нет его в этом мире. Я у Михи специально узнавал.
Хозяин плеснул из запотевшего кувшина пива в кружку и подтолкнул её в мою сторону. Налил себе, отхлебнул с удовольствие и принялся меня разглядывать.
Молчание.
— Ну что, Алексей, вот ты и пришел в себя. Чуть больше двух лет тебе на это понадобилось. Хотя надежды конечно мало было. Я ведь тогда у Кнута, даже имени твоего спросить не успел, когда он тебя мне оставил.
Торопились они. Очень торопились.
Я завис. Интересно о чем он? Я так понимаю, что Ник не всю жизнь в дураках проходил. Интересно девки пляшут! По идеи раз я (Ник) пришел в себя, то должен все вспомнить и понимать о чем идет речь. Но поскольку Ника больше нет, а его тело занял я, то нужно как — то выпутываться. Как? Придется все валить на амнезию. А что? Давилка меня тогда не слабо приложила. Должно прокатить.
— Кулап, я ничего не помню из того, что со мной произошло. Совсем. — начал я. Ни то время, что я дурачком бегал, ни то, что было до этого. Только имя свое вспомнил. Поэтому твои слова мне ничего не говорят. Я вообще ни понимаю — где я, кто я? Спасибо Михе, что просветил немного. Знаю теперь, что мы в Империи. Деревня называется Каменной Сторожкой. Что город Артон в половине дневного пути от деревни. Знаю еще немного мелочей, но это все.
Дальше пустота. Кем я раньше был, чем занимался? Ничего не могу вспомнить!
— Благодари Единого, что в себя пришел, парень! Остальное вспомнится помаленьку. — усмехнулся Кулап. —
Теперь — то всяко веселее будет.
— Можешь рассказать обо мне?
— Это можно. Знаю я хоть и немного, но …
Кулап помолчал, собираясь мыслями, вспоминая.
* * *
Два года назад, будучи в Артоне после сдачи налогов сборщику в имперскую казну, староста остановился на постоялом дворе «Веселый наемник». Сам он из бывших наемников. Пять лет назад по ранению был списан в чистую из Ястребов графа Эйвака. Дослужился до десятника четвертой сотни и тут тяжелое ранение. Почти все накопленные за семь лет службы деньги и выплаты по ранению ушли на оплату услуг мага — целителя. Жизнюк[1] оказался бакалавром. А где и на какие деньги прикажите искать полноценного мага жизни? Поэтому раны периодически напоминали о себе, особенно в непогоду. Возраст тоже начал о себе потихоньку напоминать, вот и пришлось вернуться в родную деревню. Через полгода земляки избрали его деревенским старостой. Связей с бывшими сослуживцами
Кулап старался не терять и периодически наведывался в Артон, где постоялый двор держал ветеран Ястребов — Верлон.
В тот вечер Кулап решил переночевать на постоялом дворе и поутру возвращаться в деревню. Пропустив пару кружек пива и поболтав с Верлоном о последних слухах, уже собирался завалиться спать, как в зал ввалился запыхавшийся Кнут.
Кнут был действующим десятником Ястребов. Кулап помнил его еще желторотым молокососом, попавшим в его десяток после тренировочного лагеря. Но ничего, обтесался со временем. Стал не плохим мечником, а после ранения Кулапа принял десяток.
— Привет командир — обнял бывшего десятника Кнут. — Рад тебя видеть. Я вообще — то к Верлону шел, но то, что здесь ты — даже лучше!
— Заматерел — сказал Кулап, оглядывая бывшего подчиненного. Каким ветром в наших краях?
— Беда у нас командир. Граф назначил общий сбор отряду в Пограничье. Говорят, в Зоне нечить с нежитью зашевелились. Сотня четвертый день, как на марше. Вчера на ночевку вблизи Серого ущелья остановились, а ночью нежить с нечистью попёрла. Упыри вырезали половину караула и добрались до лагеря. Если бы не маг наш новый, все бы там легли. Мальчишку жалко — повредился он умом. Перенапрягся. Хорошо он гадов приложил, одни ошметки от тех, кто в лагерь ворвался, остались. Остальных в мечи взяли. Раненых здесь в городе размещаем. Через час вслед за сотней двинемся. Мага я хотел у Верлона оставить, что бы пристроил куда — нибудь, да пригляд за ним организовал.
