— Значит, я буду чем‑то вроде приманки?
— Ага. Чем‑то вроде.
— И в чем же заключается секрет моей привлекательности?
— Пока я не могу вам этого сказать. К тому же вы все равно мне не поверите и лишь укрепитесь в мысли, что я сошел с ума.
— Вы все же попытайтесь. А то как‑то неловко получается — я такая важная персона, но даже не представляю — почему.
— Что ж, хорошо… Только помните, что вы сами об этом попросили. Это ваш отец.
Сразу стало как‑то очень грустно.
— Мне очень неприятно говорить вам это, Виктор, тем более что это должен говорить вам не я, а ваш психиатр… Вы сошли с ума. Мой отец умер почти четверть века назад, и я присутствовал на его похоронах.
— Я же вас предупреждал… Давайте будем считать, что я ничего не говорил. Лучше считайте меня сумасшедшим — мне плевать. Я предлагаю вам работу и оплату в размере десяти монет в день. Кормежка за мой счет. Я знаю, что Юл Жарр платит вам три монеты в неделю. Для вас мое предложение — прямая выгода.
Это действительно было так — пошляться по просторам Федерации, получить кучу бабок и вернуться к Юлу. Можно будет купить "Поросенка и соловья$1 — Юл давно об этом подумывает, но хозяин "Поросенка" просит слишком большую цену.
В общем, дельце выглядело выгодным. Даже слишком выгодным. Слишком–слишком выгодным, чтобы быть таковым.
— Учтите и свою долю от продажи ячеек. Если у нас все получится и если мы останемся живы, то вы станете одним из богатейших людей Федерации…
— Стоп. Вот с этого места поподробнее, пожалуйста. Как это "…если останемся живы…". У меня сложилось впечатление, что я должен всего–навсего найти этого человека, которого вы считаете моим отцом. Причем найти его я смогу, только если он этого захочет. Не захочет — не найду. Все предельно просто. Чего вы недоговариваете? Да и почему я вообще должен вам верить. Мы знакомы меньше суток, а вы уже, между прочим, обманули меня, как минимум, один раз.
— Я не обманул, а просто не сказал всей правды.
— Вы даже не представляете, как мне сразу полегчало. Выкладывайте, какие гадости меня ожидают в грядущем.
Виктор замялся. Сообщать неприятные новости ему явно не хотелось. Наконец, решившись, он коротко произнес:
— Поиски веду не я один.
— Понятно. — На самом деле мне было абсолютно ничего непонятно, причем чем дальше, тем непонятнее. — И кто же ваши конкуренты?
— Как я уже и говорил — колдуны. Правительство. Промышленные корпорации.
— Да вы действительно эксцентрик, Карелла…
— Простите? — Виктор выглядел удивленным.
Я сплел пальцы, потянулся до хруста в костях и снизошел до пояснения:
- - Эксцентрик. Это такой эвфемизм, означающий, что вы просто свихнувшийся псих.
Мой собеседник довольно громко хмыкнул:
— Я знаю, кто такие эксцентрики, но… Вообще‑то в моем обществе меня считают чудаком и оригиналом…
— Ага. Еще один эвфемизм, означающий то же самое. Если бы у вас было поменьше денег, то сейчас вашими чудачествами наслаждались бы санитары муниципальной лечебницы святой Розы. В Фаро оригиналов содержат именно там.
— Но почему…
— Наверное, потому, что там толстые стены, крепкие решетки и умелые доктора.
— Я не о том. Почему вас так… шокировало это известие. Я же только что говорил вам…
— Пока это было в теории, меня это мало волновало. Что же касается практики… Карелла, у вас действительно все извилины на месте? Неужели вас хоть на секунду могла посетить мысль, что я объявлю войну нашему правительству, а уж тем более колдунам? Я не страдаю излишней симпатией к богатеньким кровопийцам вроде вас, презираю наше правительство и на дух не выношу колдунов. Но даже при таком раскладе я не собираюсь с ними ссориться. Лучше уж я подпишу контракт и отправлюсь на восток отлавливать драконов для зоопарков и бродячих цирков. Спокойная, безопасная работа. Похороны и протезирование за счет фирмы. Если повезет, то я смогу протянуть целый год, а то и полтора.
— Успокойтесь, Фламм. Оставьте это представление для других.
— Это для каких других?
— Для таких, которые посетят вас после моего визита.
— Ну что ж, излагайте. Правда, я подозреваю, что этот рассказ мне понравится гораздо меньше предыдущего.
