Вот гаденыш. Такую песню испортил. Видимо прочитав мои мысли, Дэн продолжил:
— Простите меня, господин Фламм. Я знаю, что вы не тот человек, которому можно угрожать или которого можно шантажировать… но у меня есть начальство, которое придерживается иного мнения. Так как? Вы согласны с нами сотрудничать?
— Господи, Дэн, да где ты таких слов набрался? "Сотрудничать"… Ты что меня в тайную полицию вербуешь? Кроме того, я слабо понимаю, что от меня требуется. Где находятся эти ваши батареи я не знаю, работать на Карелла тоже отказался… Кстати, а какой мне резон работать на вас? Что я с этого буду иметь?
— Вас устроит небольшой замок в любом месте по вашему выбору и пожизненная рента в размере десяти тысяч годовых? Золотом, естественно. По желанию можете получить титул с правом наследования и министерскую должность. Ну и не забывайте о защите от прочих соискателей.
— И что же я должен делать?
— Согласитесь работать на Карелла. Отыщите место, где находятся батареи, если они вообще существуют. Дайте знать нам. Все.
— Думаю, что Карелла не согласится.
Дэн задумчиво пожевал губами и медленно, подбирая слова, произнес:
— Полагаю, что господин Карелла… э–э-э… он скоро покинет нас. Право, мне очень жаль, но, к сожалению, другого выхода нет. С остальными мы сумеем договориться, но Виктор не согласится ни за что — он ищет их всю жизнь. И отец его, кажется, искал…
— Ну а если он согласится продать эти ячейки правительству?
Он рассмеялся:
- - Это Карелла вам так сказал? Не верьте. Никому он ничего не продаст. Зачем ему что‑то продавать, если, имея батареи, он сможет диктовать свои условия всем.
Я дипломатично промолчал. Мы посидели так еще некоторое время. Однако главное уже было сказано, а никаких других тем для разговора не было. Я злорадно наблюдал за Дэниелом, который извертелся на стуле, как ребенок, которому приспичило пописать. Наконец он не выдержал и с извиняющимся видом приподнялся со своего места.
— Господин Фламм…
— Конечно иди, Дэн… Государственные дела не будут ждать.
— Ну–у… Что мне все‑таки передать господину Буковски? Вы согласны?
У меня хватило ума ответить "да".
За стойкой меня ждал мрачный Юл.
— Где тебя носило? Являешься на смену и уходишь через три минуты с концами. Где Макс? Нет Макса. И никто, заметь — никто, не знает, где этот чертов Макс околачивается. Я что в секретари к тебе нанимался? Какого черта я должен всем объяснять, что…
Юл мог молоть языком часами. Один или в компании. Отсутствие собеседника его никогда не смущало. Сам он говорил, что заработал эту привычку после того, как прожил на необитаемом острове два года три месяца и двадцать один день. Это вполне могло быть правдой — в молодости Юл ходил по морю Рифф под черным флагом и помогал государству грабить торговцев.
Правда, его методы несколько отличались от государственных.
Владельцем бара он стал после того, как лишился ноги при неудачном абордаже. Потеря любой из конечностей, кроме головы, в этой почтенной профессии никогда не считалась достаточным основанием для выхода на пенсию. Однако Юл владел четвертью акций корабля, что значительно упрощало дело. Он отдал свою долю команде в качестве откупного, а сам, забрав Марту и свои (далеко не скромные) сбережения, двинулся на север, пока не осел в Фаро.
Все это Юл рассказал мне в день нашего знакомства, когда я впервые забрел в "Овцу и мельницу", чтобы выпить кружку пива. Сразу после этого он предложил мне стать его компаньоном в покупке еще одного бара, а когда я посетовал на отсутствие денег и работы, сразу же взял меня работать барменом. Ни он, ни я не жалели об этом.
До сегодняшнего дня.
- - …и всех клиентов распугал. Так что ты разберись с ним. Сразу предупреждаю — если разговор долгий, то валите на улицу.
Я взглянул в направлении пальца Юла и сразу же понял, о ком он говорил. Незнакомец тоже увидел меня и приветственно помахал рукой, приглашая за свой стол. Я тяжело вздохнул и посмотрел на Юла. Странно, но он от этого взгляда как‑то сразу сник, отвел глаза в сторону и махнул рукой — иди, дескать.
Народу в зале было пока что не очень много — слишком рано. Дюжина гномов, сдвинув два стола, азартно резалась в карты. Два цверга сидели за дальним столиком, окруженном толпой. Я знал, что они букмекеры, хоть сам никогда не играл на бегах. Еще с десяток посетителей сидели там и сям в зале. Все были местными, и всех я знал. Наконец я подошел к нужному столику и уселся напротив мужчины с веселым лицом и довольно широкими плечами. Издали он показался мне значительно меньше.
