— Понимаешь, — стал объяснять черт, взяв себя в руки, — все ведьмы законченные извращенки. Они… — И он начал рассказывать мне такие безобразные, отвратительные, гнусные вещи о сексуальных пристрастиях ведьм, что мой желудок едва не взбунтовался против недавно съеденного обеда.
— Жуть какая! — с чувством сказал я, прервав рассказ на самых гадких подробностях. — Тебе не позавидуешь.
— Еще бы, еще бы…
— Мне очень жаль тебя, — торопливо добавил я. — Но ничем, поверь, помочь в твоей беде я не могу. Не продавать же тебе свою душу! Пойми меня правильно…
— Я все понимаю, — сказал черт. — Прекрасно понимаю… — Вдруг в его глазах вспыхнули огоньки надежды. — А знаешь, человек…
— Называй меня Олегом, — великодушно разрешил я.
— Хорошо, Олег. А ты можешь называть меня просто Альфредом.
Я согласно кивнул, и черт продолжал:
— Так вот, Олег, ты все-таки можешь помочь мне, не губя при этом свою душу.
— И как?
Некоторое время черт набирался решительности.
— Да есть одна хитрость, — сказал он наконец. — И никакого риска, поверь мне на слово.
— Ну?
— Мы представим все так, будто ты вызвал меня на колдовской поединок, заключим стандартный кабальный договор, зарегистрируем его…
— Нет! — сказал я, как отрезал. — Только не это!
Черт в отчаянии понурился.
— Ну, вот! Ты даже не выслушал меня, а уже отказываешься.
Я удобнее устроился на диване, немного успокоился и произнёс:
— Хорошо, выслушаю тебя. Но наперед ничего не обещаю.
И я выслушал Альфреда. Выслушал и согласился!
Даже сейчас, когда пишу эти строки, я чувствую, как меня пронзает ледяным холодом ужас — ведь черт мог спокойно обмануть меня, обвести вокруг пальца. Откровенно скажу: я и до сих пор не могу убедительно объяснить свое решение. Я просто поверил черту, поверил в его честность, в его порядочность! Поверил, что ему осточертел ад, что он (как сам сказал) «нечертимый». Вероятно, поверил я потому, что и сам чувствовал себя чужим среди людей, был нелюдимым. И еще одно. Я пожалел Альфреда, он до слез растрогал меня детальными описаниями быта дьяволов на службе у ведьм.
Итак, мы заключили договор, и на двенадцать часов я отдал себя под чертово честное слово. Когда все формальности были улажены, Альфред сказал:
— А теперь нам следует обмыть договор. Да и выпить за успех не помешает.
И посреди комнаты возник стол, густо уставленный разными блюдами и напитками, иные из которых мне даже не снились. Мы устроились на мягких стульях и выпили за успех.
— Послушай-ка, Альфред, — обратился я к нему, когда алкоголь ударил мне в голову. — Не мог бы ты превратиться в кого-нибудь другого. А то вид у тебя немного… э-э… непрезентабельный.
— Это уставной вид дьявола-искусителя восьмой категории, — объяснил черт. — Так предписывают правила. Но поскольку сейчас я работаю по контракту… Кем бы ты хотел меня видеть?
Я задумчиво почесал затылок, и мой взгляд упал на томик Булгакова, который стоял на книжной полке.
— Котом!
Мгновение спустя напротив меня сидел жутких размеров черный котяра, в точности такой, каким я представлял Бегемота, и потягивал какую-то темную жидкость из большого хрустального бокала.
— Это я, Альфред, — сказал кот, тыча левой лапой себе в грудь. — А это, — указал на бокал, — валерьянка. Устраивает?
Меня это полностью устраивало. Наше маленькое пиршество продолжалось…
* * *
На следующий день я проснулся очень рано, в седьмом часу утра, и не вылеживался по своему обыкновению, а сразу же сел в кровати, протирая заспанные глаза. В комнате я был не сам — передо мною стояло трое чертей. Аж трое!
Один из них был мой вчерашний знакомый Альфред фон Бурбурмуло, а с обеих сторон его держали за локти двое коллег. О! Это были и впрямь респектабельные черти — здоровенные, по-бесовски красивые, величественные и горделивые. Как они отрекомендовались, дьяволы высочайшей категории, Темные Ангелы Преисподней, советники Большого Круга Нечистого. Бесспорно, подумал я, это представители адской элиты. На их фоне Альфред выглядел еще более жалким и ничтожным, чем вчера, но тем не менее, как он ни прятал от меня свой взгляд, я все же заметил в его глазах торжествующий блеск.
