— Слышала и не раз. Будем ждать. Марьяша, греби к «Максу». Я там тебя подожду.
— Ну, да. Я буду, как собачка бегать за Янкой. Кира, зачем нам все вытаскивать на свет неприятное старое событие? Окажется, что мы все виноваты.
— Может и так. Маша, нам есть в чем разбираться и помимо стародавней истории. Мы всю жизнь то помогаем, то мешаем друг другу. У нас ведь ближе, чем мы сами, никого нет. Почему же мы не можем найти общий язык? — Я взывала к Марьяниному заснувшему еще много лет назад разуму и охладевшему сердцу.
— Уговорила. Я иду в кафе.
Я пошла в студию, где обитала Яна, пася и охаживая знаменитых гостей. Сейчас, начнет орать, что мне нет дела ни до чего, кроме моей карьеры, а ее «творческий» подвиг мне безразличен, даже раздражает.
Вдоль длинных, с противным тусклым дневным светом коридоров, я продвигалась к Яне.
— Кирюш, привет. Ты не устала от нашей обители? Ласково, побеспокоилась знаменитая, экстравагантная, чумная, как ее звали в «Останкино», певица-ведущая, с которой мы дружили много лет.
— Нет. У меня сегодня избыток энергии, — улыбнулась в ответ я Лиле.
— Какие-то слухи ходят. Пропал труп? Серьезно? — Лиля наклонилась ко мне. Она, наверное, на метр длиннее меня, а уж на каблуках.
— Не слышала, — соврала я и покраснела. Мне хотелось поделиться с умной Лилей. У нее остроумное и неадекватное мышление. И все, что постоянно вижу на экране в ее программе, меня страшно коробит. Но, хорошее отношение и абсолютная уверенность, что Лилька дуркует и просто зарабатывает немалые деньги, примиряет меня с ней. К сожалению, такие претензии можно предъявить почти ко всем каналам. Но меня об этом никто не спрашивает.
— О чем задумалась? — Пристально всматривалась в мои глаза Лиля.
— Обо всем. Бывает время, когда философские мысли посещают голову зрелой женщины.
— Не хочешь говорить, не говори. Все равно придешь, я знаю точно. Я же очень умная, — Лиля поцеловала меня в лобик.
— Я ещё жива, — засмеялась я.
— Пока мы почти все живы, — ведущая сделала, пируэт на высоких каблуках и, подпрыгнув, удалилась в очередной темный коридор.
Дорога в единственное курящее место на земле телевизионного эфира было, как всегда забито до отказа. Я поискала глазами уголок около закрытого наглухо окна и нашла.
— Здесь занято, — неприветливо предупредила меня молодая борзая корреспондентка, небрежно бросая сумку на диванчик. Из открытого рта потертого стильного портфельчика полетели вещички любовно собранные хозяйкой для телевизионной карьеры.
— Пока вы соберете все добро с полу… Видите, многие детальки отвалились, я пока попью кофе, — мило уговаривала я недовольную девушку.
— Старшим у нас везде почет, — язвила девчонка, собирая содержимое баула.
— Вот именно. Кстати, не вы ли пробовались к нам на передачу редактором?
— Я, — гордо, вытянув голову из-под стола, как неоперившийся цыплёнок, проговорила несчастная девочка. Вы передали через своих клевретов, что коробочка полна.
— За знание таких слов как «клевреты» вас стоило взять, — я опустилась на колени и помогла ей собрать оставшиеся побрякушки. — Зайдите ко мне на следующей неделе, только произнесите кодовое слово, — смеялась я.
— Какое? — Удивилась девочка. Меня зовут Таня Сумарокова.
— Клеврет, — тихо на ухо, прошептала я.
— Вот ты где, — Марьяна стонала от тяжести и тепла шиншиллы, но снять явно боялась. — Я нашла нашу подельницу. Она сейчас принесет свои старые кости, как она выразилась. — Ты, кофе догадалась взять?
— Ещё не успела. Уже бегу, Ваше сиятельство. Жаль, что у тебя не горностай. Тогда тебя можно было бы звать «Ваше Величество».
— Иди, острячка. Скоро, нам всем мало не покажется.
Словно подслушав Марьяшино обещание, позвонил Филипп Сергеевич.
— Вы сейчас свободны? Нужно поговорить, — голос был настойчивый и тревожный.
— Прямо, сию минуту не могу. У меня важная встреча, — я пыталась выкрутиться, чтобы сегодня не встречаться. Только после беседы с девчонками.
— Когда же? — не отставал следователь.
— Завтра, у меня, более или менее, свободный день.
— Хорошо. Хотя ваш труп так и гуляет где-то. Вы в курсе.
— Я целый день писала программы. Мне было не до этого, — как можно спокойней отчиталась я.
