— Девочки, а у вас есть мечты? — Взгляд её был строг и непреклонен.
— Какого рода мечтания тебя интересуют? — Хихикая, спросила Алиса. Вслед за ней зарделись и хмыкнули мы.
— Ваши любовные глупости меня не интересуют. Все это проходит раньше или позже, но с одинаковым разочарованием и слезами.
— Почему так горько? — Спросила я. — Разве первая любовь не может быть навсегда? — Я мечтательно вознесла глаза к потолку.
— Любовь может. Но распознать ее в вашем щенячьем возрасте трудно. Ну, об этом позже. Я имею в виду вашу судьбу, характер, профессию.… В нашей семье всегда были знаменитости. Они могли петь, как я, или быть пианистами известными, или академиками, как вскоре станет мой «жабкин» сын. «А.В.», весело засмеялась, и было видно, что достижения сына ей крайне приятны. Дожила. А к чему стремитесь вы все?
Мы опешили от такого серьезного разговора. Если Алисе и пора было задуматься над судьбой, то нашу жизнь пока формировали родители и таких глубоких вопросов не задавали.
— Молчите. Плохо. Алиса — ты обещала мне рассказать о своих задумках, — «А.В.» нахмурилась, и теплое яблочное лицо превратилось в сушеный банан.
— Я хотела попробовать тоже начать петь, — Алиса съёжилась, словно ожидала, что хлыст со свистом пронесется над её головой.
— Неплохо, конечно. Но, у тебя нет оперных данных, — бабушка ухмыльнулась и уставилась на старшую внучку.
— Я хочу петь эстраду, — Алиса снова зажалась, и кулачки её покраснели от боли.
— Я не ослышалась? Ты будешь петь эту безвкусицу, — «А.В.» встала и пошла к роялю. — Садитесь. Она начала играть очаровательные лёгкие как пёрышки мелодии, потом перешла на тягучие и томные романсы и снова были песенки, только грустные как падающие капли дождя.
Мы молчали, потому что боялись спросить. Чей это репертуар, и кто написал такую прелесть.
— Теперь же я вам сыграю то, что Алиса назвала эстрадой. Бабушка бойко начала играть современные песенки, легко переходя от одной к другой. И только, раза-два она остановилась и сказала, а вот это действительно песни и шлягеры. Но их уже поют. У тебя есть композитор, который создаст под твой чуть хрипловатый, почти пародийный оттенок репертуар, чтобы ты могла переходить из одного песенного жанра в другой.
— Нет, и ты прекрасно знаешь, — Алиса встала и вышла из комнаты.
— Кто следующий на препарирование? — «А.В.» взглянула на меня и, я, как под гипнозом пошла к креслу.
— Я петь и танцевать не хочу. Я буду заниматься языком. Мне дается он легко, и я получаю от этого удовольствие. Если будет не лень — выучу второй, какой-нибудь экзотический.
— Ясно. Хорошо сформулированная среднестатистическая мысль. Мы еще посмотрим на твой вкус к иностранным культурам. Мне кажется, что у тебя не хватит усидчивости вызубривать все сложения, спряжения, старинные формы. Тебе не захочется быть чьей-то тенью, которая переводит «умные» мысли сильных мира сего.
Я была крайне обескуражена такой безаппеляционностью «А.В.», но, возразить побоялась.
— Марьяша, а какая у тебя голубая мечта? — «А.В.» улыбнулась, словно точно знала ответ.
— Я хотела бы заниматься танцами. По-моему, мне неплохо удаётся, — гордо подняв голову, ответила Маша.
«А.В.» внимательно посмотрела на Марьяшину фигуру и тут же отмела Машкин выбор.
— Ты скоро располнеешь, а сдерживать ты себя не умеешь. Если не успеешь выйти замуж за олигарха в ближайшие пять лет, то нужно думать о чем-то другом.
— Я могу стать моделью, — робко прошептала девушка.
— У тебя не хватит характера улыбаться каждому, а то и ложиться под любого.
Мы были потрясены такой откровенности с девочками 13–15 лет.
— Я говорю вам все это не для такого, чтобы шокировать ваши детские ранимые души. Вы девочки романтические и не очень наблюдательные, — «А.В.» ласково оглядела нас. Сейчас, пришли жестокие и безвкусные времена. Я такие времена уже один раз пережила и с трудом устояла. А, характер у меня стойкий. Вам придется еще хуже. Когда я была молодой и мечтательной еще жили люди той эпохи, которые могли дать нам опору, вкус, силу в жизни. У вас таких, кроме меня, нет, — «А.В.» громко засмеялась. Именно поэтому, я так рано начала вас теребить.
