Я — Коко Шанель - страница 11
Роль Миси в жизни королевы моды трудно переоценить. Она обожала Коко и сделала для нее то, что хотел, но не слишком старался сделать Бой – ввела ее в круги высшего общества и познакомила с лучшими и знаменитейшими представителями богемы того времени. Мися научила ее понимать и чувствовать искусство, она открыла своей новой подруге Стравинского, Пикассо, Дали, Нижинского, Дягилева, Кокто… Она помогла ей стать частью новой современной культуры и одним из ее творцов.
Шанель в старости признавалась: «Не будь Миси, я так и умерла бы полной идиоткой»…
В 1915 году журнал «Харперс базар» написал: «Женщина, у которой в гардеробе нет хотя бы одной вещи от Шанель, безнадежно отстала от моды». И уже в 1917 году большую часть ее клиенток составляли американки, а платья из джерси стали писком моды на Палм-Бич во Флориде. «Харперс базар» писал: «В этом сезоне имя Габриель у всех на устах».
В то время многие кутюрье еще недооценивали американский рынок, относились к нему свысока и предпочитали ориентироваться только на Европу. А вот Шанель одной из первых почувствовала, какие возможности таятся по ту сторону Атлантики, и специально адаптировала свою парижскую коллекцию под американские вкусы. Первая Мировая Война задела США лишь краешком, формально они в ней участвовали, но фактически им от нее было куда больше прибыли, чем трудностей. Поэтому там и настроения были другие, и одежда требовалась несколько не такая, как в разоренной войной Европе.
Для США Коко в основном поменяла цветовую гамму своих моделей. Вместо черного, серого и бежевого, соответствующих печальному настроению европеек, она предложила американкам зеленый и бордовый. К тому же, ее пропаганда простоты, сдержанности и элегантной бедности были очень по душе практичным американским снобам, которые хотели выглядеть не хуже самых роскошных парижских модниц при минимуме затрат. Так что джерси, к которому во Франции долго относились с таким сомнением, в США пошел на ура.
В это же время Коко полюбила украшать свои модели мехами, причем и тут не изменяя себе – она использовала не модных и дорогих соболя и норку, а кроликовый и кротовый мех, стоившие очень дешево, но (как это всегда было с одеждой от Шанель) смотревшимися на ее моделях невообразимо элегантно.
Война сделала Боя Кейпела чрезвычайно богатым и влиятельным человеком, и это сильно подхлестнуло его честолюбие. Он по-прежнему был привязан к Коко, но… чтобы удовлетворить свои амбиции он теперь нуждался в соответствующей статусной жене. И он такую нашел. Однажды, в гостях у герцогини Сазерлендской он встретил Диану Листер, урожденную Рибблсдейл – леди из знатной и уважаемой семьи с многочисленными родственными связями среди высшей английской знати. Муж ее погиб на войне, она была свободна, и они с Кейпелом быстро нашли общий язык.
Став официальным женихом Дианы Листер, Бой стал своим человеком в кругу британской аристократии и вскоре получил должность политического секретаря британской секции Большого межсоюзнического совета в Версале, что для него – человека неясного происхождения – прежде было почти невероятно.
В марте 1918 года, когда Диана только-только дала согласие, Кейпел сразу поехал к Коко. Несмотря ни на что, он искренне любил ее и был достаточно порядочен, чтобы сообщить о разрыве лично, а не ставить ее в унизительное положение, заставив узнать обо всем из газет или от знакомых.
Впрочем, как он потом вспоминал, для Шанель его слова не оказались неожиданностью. Они были слишком похожи, чтобы она могла его упрекать. Выскочки с грандиозными мечтами. Как Коко всегда мечтала взять реванш за унизительное детство, за нищенские монастырские платья, за бросившего их отца, так и Бой Кейпел на все был готов, чтобы забыть о своем происхождении и возвыситься над некогда презиравшими его людьми.
