Я и Путь in… Как победить добро - страница 6

Неплохо было бы об этом помнить сегодня, когда та самая любовь – не более чем артефакт из этнографического музея, предоставляющий интерес только для схоластов.

Дайте отдохнуть своей карьере и найдите три, всего три строки Себастьяна Бранта. Они кажутся банальными, но пропишутся в вашем сознании, примут участие в выработке элементарных моральных представлений – и для колоссов, и для смердов (меня – колоссального смерда). Говорят, что вы ищете смысл жизни и ведете себя, как свиньи. В обратном порядке.

Ребенок учится тому,

Что видит у себя в дому:

Родители – пример ему.

Набор простых слов. Почему же обмираешь перед открывающейся перед тобой ответственностью?

Озвучьте эту агитку всякий раз, когда лень быть папашкой или матюхой.

Три примитивных строки, долженствующие образовать бронебойное кредо жизни, складное, потому что простое.

В них простой, до элементарности, ответ. Разгадка секретов белокурых ангелов с тяжелым взглядом капрала, в жизни которых всё, что происходит, происходит не просто так, а для того, чтобы после этой минуты ничего не осталось по-прежнему, голые воспоминания разве.

Вы заранее победите, предотвратив ситуацию, когда с губ слетает: «Ох!»; тогда и вы, и ваше чадо будете парить над миром, а не ковылять, отягощенные мыслями: «Что не так?» Тогда не придется держать дистанцию на одной обесцененной лексике.

Никогда не жалейте человека, у которого были и есть родители.

Эй, это Я, когда мне было пятнадцать: я вернулся, что-то забыв, взмыленный, домой и увидел, как мама с папой танцуют, при нас они стеснялись.

Я снова и снова закрываю глаза, вызывая из неостывшей памяти их лица, папину улыбку и мамин смех.

Не спрашивайте меня, как я умудрился в телецентре не стать законченной свиньей.

P.S. Всякий раз, когда я думаю о родителях, я не могу побороть желание заплакать.

Но это светлые слезы.

– Ты работаешь в Киеве, потому что на российское ТВ больше не пускают?

– В России у меня пауза. Был период невостребованности после того, как я на Первом канале выругался матом (это случилось в 2004 году во время трансляции «Евровидения». – Прим. Star). Месяцами не звонил телефон… Ощущение своей ненужности просто убивало. Со мной не хотят связываться: я часто провоцирую людей, мне же нужно язык отрезать!

– Значит, время тебя не лечит?

– Все по-прежнему считают меня редким подонком. Но это не мешает мне быть везде как дома. Моя колхозная манера поведения, сдобренная доброжелательством, никогда не встречает сопротивления ни в одном месте. Дурака я валяю, мой друг.

– Не обижаешься, когда тебя называют клоуном?

У меня мамины глаза, волосы, но, к сожалению, нет ее умения влюблять в себя людей.

– А хочется?

– Еще как хочется! Я стараюсь. Но мама всегда говорила: «Ты не можешь о себе заявить! В Кутаиси ты был веселый, а в Москве как замороженная рыба». На все мои робкие возражения, что меня считают скандальным и эпатажным enfant terrible, она только смеялась. Меня это подстегивало. В шоу-бизнесе выживает тот, кто понимает, что он клоун. И при этом не переступает грань, за которой дуракаваляние переходит в юродство.

Готов унижаться ради детей!

– Тебе идет пятый десяток. Чего в жизни уже никогда не будет?

– У меня уже не будет больших денег. Никогда не будет яхты. И в журнале «Форбс» я не появлюсь. Ну и ладно, свобода дороже! Тем более у богатых нет ни семьи, ни друзей – ничего, что по-настоящему ценно.

– А у тебя это все есть?

– У меня всего четыре друга, которые идут со мной еще из старой жизни. В шоу-бизнесе дружить ни с кем нельзя. Вот и Киркоров мне говорит: «Я все понимаю, но как горько, когда предают друзья». Правда, встречаются люди, которым я благодарен. Когда в 1995 году родилась моя старшая дочь Даша, у меня не было денег на такси, чтобы забрать ее из роддома. И тогда мега-популярный Александр Барыкин, царствие ему небесное, сел за руль своей черной «Волги» и поехал со мной. А еще он сунул мне денег в карман – незаметно, чтобы я, грузин, не оскорбился…