Но потом я вспомнила отпавшую челюсть господина Володина, впервые увидевшего меня, и покачала головой.
Нет. Так сыграть невозможно. Это была естественная реакция человека, испытавшего шок. Реакция Елены Борисовны выглядела более сдержанной, но это и понятно.
Во-первых, она была подготовлена к нашей встрече. Наверняка, она не случайно оказалась в нашей забегаловке вчерашним вечером. Муж рассказал ей о двойнике, и она пришла посмотреть на меня своими глазами. Убедиться, что муж ничего не приукрасил.
Убедилась.
После чего мадам Володина пришла ко мне домой и сделала мне деловое предложение. И даже собрала на меня небольшое предварительное досье.
– Я смотрю, ты уже все для себя решила, – печально сказало благоразумие.
Я невольно вздрогнула. Разве?
– Не знаю, – возразила я не очень уверенно.
– Знаешь, знаешь!..
Благоразумие немного помолчало и умоляюще попросило:
– Прими меры предосторожности! Самые элементарные! Хотя бы завещание составь и оповести об этом Володиных! Посмотрим, как они отреагируют.
– Хорошо, – ответила я. – Так и сделаю.
И добавила для очистки совести:
– Но я еще ничего не решила!
Благоразумие грустно промолчало. Не поверило, значит. Честно говоря, правильно сделало. Меня на всех парах несло затянувшееся ожидание перемен.
Заснула я уже под утро и спала очень плохо.
Когда я открыла глаза, за окном ликовал солнечный день, омытый ночным дождем. Сверкала новенькая глянцевая листва, на тротуаре торопливо подсыхали немногочисленные лужи, возле автомобилей копались отцы семейств, собирающиеся выехать на природу вместе с детьми и женами.
В общем, идиллическая картинка.
Я дотащилась до кухни, бухнула чайник на плиту и зажгла огонь. Бросила взгляд на стол, ожидая увидеть стопку зеленых купюр, но не увидела.
Ах, да! Я же ее куда-то спрятала. Интересно куда?
Минут десять у меня ушло на поиски. Я столько раз сменила за ночь тайник, что забыла, куда дела деньги. Наконец обнаружила доллары в диванной подушке. Подумала и переложила их в сумку.
Дома я такие деньги ни за что не оставлю. Буду носить с собой.
Я выпила чашку крепкого кофе и начала собираться.
Сидеть дома в такой прекрасный день просто немыслимо. Пойду в парк. Зайду в кафе, съем мороженое, пройдусь, подумаю о жизни.
Так я и поступила.
Влезла в дежурные джинсы, стянула волосы на затылке, закрыла черными очками ненакрашенное бледное лицо и вышла на улицу. Под мышкой я крепко сжимала сумочку с пятью тысячами долларов.
Я дошла до первого открытого валютного пункта, воровато огляделась. Вошла внутрь, наугад достала из сумки несколько купюр. Положила их в железный ящичек, плававший от кассира к клиентам, и попросила:
– Проверьте, пожалуйста, они настоящие?
Кассир придвинула ящичек с деньгами к себе. Достала доллары, развернула их веером и поднесла их к какому-то прибору.
Я замерла.
Вспомнила! Если доллары оказываются фальшивыми, то кассир должна нажать на кнопку тревоги! А в ожидании прибытия милиции она, наверное, постарается задержать меня разговором!
Интересно, что со мной будет дальше? Лучше об этом не думать.
Тут железный ящичек совершил обратное движение и оказался передо мной. Я очнулась и заглянула в него. Доллары лежали на месте.
– Все в порядке, – проинформировала меня кассирша совершенно равнодушно. И уткнулась в какой-то дамский роман.
Я выгребла купюры дрожащей рукой. Только теперь я поняла, как перетрусила.
Я положила деньги назад в сумочку. Немного постояла перед окошком. Никаких попыток задержать меня разговором кассирша не сделала.
– Можно идти? – спросила я на всякий случай.
– Идите, – разрешила женщина, не поднимая глаз от книги.
Я развернулась и на негнущихся ногах покинула небольшое помещение.
Настоящие! Доллары настоящие!
Первый пункт назначения мы проехали. Теперь нужно проехать второй. Нужно составить завещание, оповестить о нем супругов Володиных и на всякий случай оставить в домоуправлении заявление. Ну, в том духе, что продавать квартиру я не собираюсь, поскольку составила завещание, которое находится у такого-то нотариуса…
Да. Именно так я и должна поступить.
– Воскресенье! – напомнило мне благоразумие.
